– Никогда прежде меня не упрекали в том, что я слишком хорош.
– Все бывает впервые. Признаться, и я не ожидал, что когда-нибудь буду вести беседы с темным магом.
– Я потерял дар.
– Отчасти, – согласился Кардалис. – Вы утратили свой дар как мага, но сохранили часть способностей слуги.
– И кому же я успел послужить?
Мортен прищурился. Несмотря на иронию, без которой не обошлась ни одна из реплик, ответ на последний вопрос его действительно интересовал. Как откровение, как подтверждение его собственных невероятных догадок.
– Вашей темной госпоже.
Мортен рассмеялся.
– Если я был так хорош, зачем Ее Темнейшеству возвращать меня обратно?
– Чтобы подарить вам жизнь, полагаю, – усмехнулся Светлейший. – Вам удалось невозможное, и я рассчитываю, что вы доведете свое дело до конца.
– До чьего конца?
От такой постановки вопроса магистра Октавира передернуло, но Светлейший лишь тонко улыбнулся.
Руины храма Неназываемого не успели сильно преобразиться, разве что потолки теперь подпирали деревянные балки, а груды камней лежали упорядоченнее. Точнее так, чтобы можно было протиснуться к любому из выходов гробницы.
Ани не требовалось ни сгибаться, ни обходить бесполезные ныне камни: силы в них больше не было, как и смысла. А потому она закончила то, что не успел сделать Неназываемый: обратила бесполезный мусор в прах, толстый слой которого тут же скрыл не утратившие блеска мраморные плиты.
– Кто здесь? – знакомый голос вырвал Ани из раздумий. Она моргнула, выходя с границы в реальный мир, и кивнула такому же одинокому подопечному. Разве что выглядела девушка лучше потомка Светлейшего: ни недосып, ни волнение, ни голод не могли отразиться на ее лице, а вот на простом человеке…
– Ты так стремишься попасть в Лабиринты? – тихо спросила Ани, присаживаясь на пол. Пыль под ее взглядом пришла в движение, расступаясь перед повелительницей мрака. Девушка довольно хмыкнула: форму академии чистить не придется.
– Порой мне кажется, что я уже стою на пороге, – признался ее постаревший от скорби собеседник. Если бы Ани не знала его истинного возраста, решила бы, что встретила старика.
– Тебя я бы встретила лично, – призналась девушка, пожимая плечами и испытывая странное желание прикоснуться к убитому горем подопечному. Хотела утешить? Или чтобы утешили ее саму?