Участковому на мгновение показалось, что ананас не настоящий, а бутафорский, очень умело сделанный в бутафорских мастерских киностудии. Но при этом слюна все равно набежала в рот, и милиционер ее сглотнул.
Бондарев даже виду не показал, что заметил непроизвольное движение стража правопорядка. Он взял экзотический фрукт в руки и протянул его гостю. Семенов даже не сразу понял, что от него требуется, то ли ему предлагают убедиться, что ананас настоящий и пахнет, то ли хозяин решил похвастаться, какая у него красота.
– С наступающим Новым годом! Берите, берите, он свежий и зрелый, уж поверьте, я знаю.
– Да нет, что вы, мне неудобно.
– Супруга у вас есть?
– А то, конечно!
– Вот и порадуете ее. Продукт замечательный, натуральный сжигатель жира.
– Чего?
– Все барышни, желающие похудеть, употребляют. А им и водку, между прочим, закусывать можно.
Милиционер принял тяжелый подарок и хмыкнул.
– Спасибо, – сказал он, и на его лице появилось смущение.
Хозяин проводил участкового до калитки, они попрощались, как старые знакомые.
Оставшись во дворе один, Клим потянулся, хрустнул суставами, подпрыгнул довольно высоко и легко, сбил рукой снег с ветки яблони. Снег посыпался на лицо и мгновенно растаял, превратившись в мелкие капли.
Сержант Игорь Семенов гордо шагал по улице, неся, как драгоценный раритет, по заснеженной московской улице красивый пахучий ананас.
Клим Бондарев вбежал в дом и сразу же бросился к телевизору, на экране которого шла реклама.
– Черт, не успел! – пробурчал он и, схватив со стола пульт видеомагнитофона, принялся перематывать ленту.
Во время прихода участкового, который явился неожиданностью для хозяина дома, Бондарев был занят чрезвычайно серьезным делом. Он переписывал с экрана телевизора старый советский фильм «Белое солнце пустыни» для домашней коллекции. Местный кабельный канал «Око» иногда крутил хорошие художественные ленты для зрителей, уставших от западных боевиков, вестернов и всякой эротической мути.
Когда реклама закончилась, Клим снял палец с кнопки «пауза» и включил запись. На экране возникло лицо героя фильма Павла Верещагина. Бондарев усмехнулся хрестоматийной сцене, в которой перед таможенником стоит огромная миска черной икры и он категорически отказывается есть ее без хлеба, несмотря на слезные уговоры супруги.