– Най, папуле это не понравится, – говорю я в последней попытке не дать ей испортить свою жизнь. Мою жизнь. Наши жизни. Мы – наша семья – в хороших отношениях со всеми соседями по кварталу, поэтому все общие праздники проходят без скандалов; поэтому идти домой в темноте не страшно; поэтому дотопать до бодеги в пижаме и пледе – обычное дело. Но приехали Дарси – и все это под угрозой.
– Мне нужны всякие дизайнерские идеи, я ведь собираюсь купить в Бушвике какую-нибудь развалюху и довести ее до ума, – говорит Дженайя мечтательным отрешенным голосом.
– Дженайя, этого никогда не будет: таким, как они, не нужны такие соседи, как мы, – говорю я. – Особенно Дарию.
– Зури, ты говоришь чушь, – отвечает она, после чего ее круглая попка и короткое летнее платьице плавно перемещаются на другую сторону улицы.
– Дженайя, дождь собирается! – кричу я ей вслед.
– Вот и хорошо! – отвечает Дженайя, не оборачиваясь.
Я пытаюсь сосредоточиться на эссе. Сделать вид, что мне наплевать. Заставляю себя писать, и, как всегда, на экран выливаются несвязные слова. Шершавое неотесанное стихотворение, как ступеньки на крыльце, как тротуар перед нашим домом. Как все вокруг меня в этот миг.
Дженайя, моя сестра, как любовь. Тюльпаны весною,
Пастельные краски. Солнечный луч в окне,
В котором танцуют пылинки, целуясь. Она
Как лица целующихся на телеэкране,
Их поцелуи можно потом повторить с мягкой подушкой
Во тьме. Она как теплый зазор
Между папулей и мамой, когда они спят,
А счета все оплачены и холодильник набит.
Она из меда и сахара, из летних фруктов,
От сладости липких, манящих пчелок и мух.
Жужжат. И мешают. Как эти
В доме на той стороне.
В темных тучах над Бушвиком есть что-то волшебное. Так, по крайней мере, говорит Мадрина. В моем районе тучи не просто тучи. Я всегда знаю: если солнце спряталось и зарокотал гром, на нас скоро что-то обрушится.
Сперва моросит, через пару секунд начинается ливень. Дом напротив как будто тянет меня к себе. А может, сестре хочется, чтобы я была с нею, тоже посмотрела на все эти кухонные приборы из нержавейки и на мебель как в кабинете у врача. А может, ей там так противно, что хочется сбежать, но она боится показать себя невоспитанной, – и я очень выручу ее своим приходом.
Компьютер заливает дождем, я прячу его под рубашку, едва шагнув на тротуар. «Иду тебя выручать, Най-Най!»