– Я Марисоль, но вы меня можете звать Мари Денежка, а почему – скоро поймете. Вас вряд ли заинтересуют мои финансовые консультации. Судя по всему, вам и без них хорошо, но у нас тут все немного по-своему. Может, вам и полезно будет знать, как оптимальнее потратить миллион долларов. Плату я беру по часам. Причем мелкими купюрами, – заявляет она, демонстрируя свои брекеты и поправляя очки.
– Оптимальнее потратить миллион долларов? Ладно. – Эйнсли смеется. – Мари Денежка. Мне нравится.
Марисоль улыбается, опускает глаза, обхватывает себя руками за плечи. Она такого не ждала – комплимента, а к нему еще и лучезарную улыбку с ямочками на щеках. Она после этого стесняется смотреть Эйнсли в глаза.
– Эй, идите сюда, помогайте! – доносится с другой стороны улицы. У нашего дома останавливается такси, с заднего сиденья выглядывает Дженайя.
Я кидаюсь через улицу, звенит велосипедный звонок, сердце едва не выскакивает у меня из груди. Я застываю, на меня мчится, визжа тормозами, велосипед, и я даже не успеваю отреагировать, когда один из мальчиков оттаскивает меня в сторону. Велосипед проносится мимо, велосипедист показывает мне средний палец – я, мол, едва не угробила его хипстерскую машину своими тщедушными метр шестьдесят. Знала я, что от этих новых велодорожек будут одни только беды. Теперь никто не смотрит, куда едет.
Я перевожу дух и тут понимаю, что Дарий все еще держит меня за локоть, а вокруг сгрудились сестры. Испуг проходит, но Дарий по-прежнему держит меня, чуть слишком крепко.
– Э-э… можешь отпустить, – говорю я.
– Да. – Дарий разжимает пальцы. – Кстати, не стоит благодарности.
– А, спасибо, – бормочу я, стараясь соблюдать правила хорошего тона.
Он отходит в сторону, лицо уже не такое напряженное, хотя от него по-прежнему воняет занудством. «Вообще-то и без спасибо обойдешься», – добавляю я в мыслях.
Дженайя выскакивает из такси, смотрит вправо и влево – движение у нас оживленное, – потом кидается ко мне.
– Зури! – восклицает она и стискивает меня в объятиях. – Я знаю, что ты по мне скучала, но это не повод прыгать под колеса!
– Очень скучала, Най-Най, – говорю я и крепко ее сжимаю. Мы стоим, покачиваясь, потом расцепляемся, но к этому времени внимание Дженайи уже переключилось на Эйнсли. Она так и впилась в него взглядом, и я чувствую, что ей хватило полсекунды, чтобы оценить все: прическу, лицо, тело, одежду, улыбку и даже зубы. И я ее не виню.