– И зачем же пожаловал сиятельный князь?
Да уж… манеры у «кудесника» явно оставляли желать лучшего. Он отложил инструмент, развернулся на пятках и посмотрел так недобро, что начальник за моей спиной негромко закашлялся.
– Познакомиться. – Я пожал плечами. – Мне говорили, что у вас тут можно найти немало интересного.
– Судаев, – коротко бросил «кудесник».
Вот так: фамилия – и ничего больше. Вблизи он выглядел куда старше, чем показался не первый взгляд. Невысокий – почти на голову ниже меня, с зачесанными назад темными волосами, среди которых оказалось не так много седых, хоть Судаев и разменял уже пятый, если не шестой десяток. Лицо с крупными чертами сложно было назвать привлекательным или даже приятным, но оно определенно запоминалось. Как и весь облик «кудесника»: поджарый, жилистый, несмотря на возраст, и чем-то напоминающий инструменты вокруг.
Он словно и сам был каким-то механизмом: даже не посмотрел на Настасью, которую буквально пожирали глазами все – от охраны и мальчишек-подсобников до пузатых руководителей в галстуках.
Впечатление только усилилось, когда я пожал не по этикету протянутую руку. Мои пальцы будто угодили то ли в тиски, то ли в какой-то прокатный станок для металла. При скромных габаритах хватка у Судаева оказалась железная… Впрочем, и меня не зря гоняли в училище целый год. Даже без помощи родового Дара я не позволил оружейнику превратить мою ладонь в безвольное месиво… и как будто заслужил что-то отдаленно похожее на молчаливое одобрение.
– Вот, новейшая разработка. – Судаев указал рукой на висевший над верстаком агрегат. – Автоматическая картечница… или, как теперь принято говорить, пулемет.
Это я узнал бы и без подсказки: здоровенная махина чуть ли в полтора метра длиной, с толстым стволом, засунутым в угловатый кожух с крупными овальными отверстиями, сдвоенная рукоятка и массивный затвор, явно рассчитанный на винтовочный патрон. Сразу под ним из корпуса пулемета торчал здоровенный короб, в котором таких патронов по моей прикидке поместилось бы штук двести, а то и все триста.
В голове против воли тут же возникли воспоминания: монотонное стрекотание жуткой машины, огонь вокруг и толстый тупорылый ствол, нацеленный прямо на меня. Пулемет на стене выглядел куда изящнее – и вместе с тем более грозным.