Вспоминаю обычное нытье:
– Мама, мне скучно.
– Займись чем-нибудь.
– Чем?
– Ну сядь попиши стишки».
Горький был другом этой семьи, знал Наташу с детства и величал «премудрая и милая Туся». Он и подарил девочке книжечку стихов Бунина «Листопад» с надписью: «Вот как писать надо!» С детства Туся замечательно играла на фортепиано, успешно училась рисованию и живописи, но делом всей жизни стали стихи. В тринадцать лет она уже печаталась в московских журналах. В пятнадцать лет талант Наташи оценил Бунин, уже в эмиграции с теплотой вспоминавший о ее стихах. «Наташу Толстую я узнал еще в декабре 1903 года в Москве. Она пришла ко мне однажды в морозные сумерки, вся в инее, – иней опушил всю ее беличью шапочку, беличий воротник шубки, ресницы, уголки губ, – и я просто поражен был ее юной прелестью, ее девичьей красотой и восхищен талантливостью ее стихов». Кроме Бунина, ею восхищались Бальмонт и Блок. Про свои стихи сама Крандиевская скажет так:
Судьба различна у стихов.
Мои обнажены до дрожи
Они – как жалоба, как зов,
Они – как родинка на коже.
Но кто-то губы освежит
Моей неутоленной жаждой,
Пока живая жизнь дрожит,
Распята в этой строчке каждой>[12].
В девятнадцать лет Наташа вышла замуж, но не по любви и вопреки своей романтической натуре. Муж – преуспевающий адвокат Федор Акимович Волькенштейн, приятель Александра Керенского, – хотя и был глубоко порядочным человеком, но так и остался для Натальи чужим. Через год Туся родила ему сына Федора, в будущем известного физика Федора Волькенштейна. Про свой первый брак Крандиевская напишет: «Я не была счастлива с первым мужем. На личной жизни был поставлен крест, как пишется в плохих романах»>[11]. Скучающая молодая женщина продолжала писать стихи и посещать школу живописи и рисования Званцевой. Мужу не нравилось ее хождение по литературным вечерам, которое и привело к хождению по мукам вместе с графом Алексеем Толстым.
Этот роман развивался неспешно. За год до ее замужества Крандиевской показали стихи Толстого в декадентском стиле про горбуна и башню, и она сказала, что с такой фамилией стихи можно бы писать и получше. В тот же год Туся впервые увидела его в ресторане под руку с претенциозной дамой. Этот очень полный молодой человек с бородкой и в щегольском мундире не вызвал у нее любопытства. Следующая их встреча состоялась вскоре после замужества Крандиевской. Соня Дымшиц, которая в то время была женой Толстого, брала уроки рисования в одном художественном классе с Тусей. Толстой жил с Софьей Дымшиц тут же при студии. По утрам он часто заходил в мастерскую, иногда в пижаме. Подолгу стоял за мольбертами, нахально рассматривая молодых художниц, холсты и голых натурщиц. Даже Тусю он долго разглядывал в лорнет, как предмет неодушевленный, что вызвало в ней сильнейшую антипатию. Таким было самое начало их отношений. Из книги ее воспоминаний цитирую: «Тысячи обстоятельств, больших и малых, предвиденных и случайных, накапливаясь в его и моей жизни, сужая круги с какой-то неизбежной последовательностью, подвели нас наконец вплотную друг к другу. Это была зима 1913/14 года, канун и начало войны»