Потом митрополит прикрыл глаза, толкнул левую руку в сторону, к стопке документов, ждавшей у края стола. Открыл глаза, стянул со стопки верхний лист, дал ему проскользить до клавиатуры. Позволил буквам с листа отложиться в памяти: «…решение о государственной регистрации некоммерческой…» – толкнул его дальше, перехватил правой рукой, в которую уже взял красный карандаш. Обвел на листе название фонда, регистрационный номер, переложил лист на закрытую книгу. Стянул левой рукой еще один лист, снова толкнул к клавиатуре. Здесь читал чуть дольше, но ничего подчеркивать не стал, смял, кинул в урну под столом. Потянулся за следующим.
Когда в дверь кабинета наконец постучались, слева от компьютера было пусто. Все листы из увесистой стопки перекочевали через клавиатуру к книге и урне. Митрополит повернул к двери лицо.
– Войди, – сказал он.
Дверь открылась, и на пороге возник молодой мужчина со скучным лицом. На нем была обыкновенная полицейская форма без опознавательных знаков.
– Владыка. – Мужчина качнул головой, прикрыл за собой дверь.
– Бери. – Митрополит указал на купюры, на листки, сложенный и обычный. – Езжай по адресу, найди там хозяина. Если спросят, скажешь, что от владыки Иосифа. Записку отдай.
Сложенный пополам листок полицейский сразу спрятал в карман, на листок с цифрами посмотрел, удивленно приподнял брови, но ничего не сказал. Попятился, вышел из кабинета.
На улице Казаченко снова посмотрел на бумажку с адресом и тут уже позволил себе присвистнуть. На бумажке не было ни улицы, ни дома. Вместо этого там значились два ряда цифр: координаты. Казаченко достал телефон, набрал цифры в картах. Карты показали, что нужно будет ехать из города не меньше часа. Казаченко вздохнул, убрал бумажку в карман, пошел к машине.
По дороге сначала слушал радио, но вскоре антенна перестала ловить, переключился на диск. Специально для вот таких дальних поездок у Казаченко была коллекция Билли Джоэла. Мимо проносился бесконечный лес, белый после выходных. Еще в субботу вдруг пошел снег, и осень – как всегда, неожиданно – закончилась.
Под колесами сначала был асфальт, потом мерзлая земля. Казаченко поглядывал в карту в телефоне, подпевал музыке. По делам владыки он ездил часто, но обычно это были короткие поездки по городу – и иногда в область, в Кондопогу, в Пряжу. Пару раз, на поезде, посылали в Костомукшу. Владыка обычно давал с собой конверт или картонную коробку и всегда накидывал сверху пару оранжевых купюр. Деньги эти Казаченко были не особенно нужны – он и в управлении зарабатывал неплохо, – но он знал, что в подарках владыки важна не сумма, а доверие. Когда митрополит звонил Даниилу Андреевичу, всегда просил прислать Казаченко.