– Ты что немая? – я спросил, но она не ответила. – Ну заходи! – на этот раз она сделала пару шагов и вошла в дом. Старуха смотрела по сторонам и иногда бросала взгляд куда-то справа от меня, тут я понял, что она смотрит на ружьё, я всё еще направлял ствол на неё. Ружьё я убрал.
Она выглядела спокойно, но ничего не говорила, хотя, как я понял, мою речь она понимала. Судя по одежде, элементарные азы цивилизованной жизни ей были знакомы. Я был озадачен новым знакомством и что с ней делать не знал.
– Чаю хочешь? Садись за стол, – она прошла к столу и села, её лицо осветили свечи, и оно показалось мне неестественным, каким-то странным. У печи я налил ей чай в железную кружку, принёс и сел напротив неё.
Я пытался рассмотреть лицо получше, чтобы понять, что именно меня так смутило. Но понять было нелегко. Потому что странность эта скрывалась от меня в ландшафте её лица, нос был настолько измят морщинами, что походил на шланг от пылесоса, я никак не мог понять, что могло вызвать такое обилие поперечных складок на нём. Огромные впалые глазницы, а в их глубине глаза с настолько тонкой кожей, что она походила на пергаментную бумагу. Губы были едва различимы и сливались с кожей, от этого лицо становилось похожим на жуткую маску с дырой в середине.
Чай парил рядом с ней, она его не пила, только поглядывала куда-то за мою спину. Признаться, её присутствие сковывало мои движения, я не мог решиться повернуть голову, чтобы понять, куда же она смотрит. Вместо этого я всё хотел разобраться, что же в ней не так.
И тут мне удалось поймать её взгляд. Я увидел, что её глазные яблоки были не белые, а скорее желтые, похожие на яичный желток с маленькими черными дырочками по середине. И как только я встретил этот взгляд, мой мозг достроил лицо, которое бы подошло к этим глазам – морщинистый лоб и нос в гармошку покрылись шерстью, губы приподнялись, и все это вместе образовало собачий крупный и черный нос. Верхняя губа задралась и показались гнилые зубы!