Проводили хозяева священника до повозки, поблагодарили. Пожертвовали на храм серебро. Сутки проспала Розана. Глаза открыла, всех узнала, а встать не может. Так промаялась горемычная еще неделю. А потом запряг Василек пару вороных в легкую тележку, уложил жену на ковер пушистый, а другим укрыл. Загрузил гостинцев разных для монастыря и отправился в путь дальний. Долго ли, близко ли ехали путники, наконец к вечеру достигли леса дремучего. Дорога, колдобина на колдобине… А тут еще ветер поднялся, деревья гнет, к земле клонит. Поднял верх в тележке муж, лошадушек подгоняет. Потемнело вокруг, не видно не зги. Ослабил он вожжи, положился на коней. Вороные кони умные. Вдруг зафыркали лошади, прибавили ходу. Совсем близко раздался волчий вой. Обернулся Василек назад, видит, – за упряжкой огоньки светятся, не сосчитать. Стая, – догадался он. Рванул поводья, гикнул, захрапели кони. Понеслись быстрее ветра, подгонять не надо. Знал молодец, кого запрягал, вернее нет коней. Из огня вынесут.