На Вильгельме тоже была обычная одежда – та, в которой мужчина умер на Фиесте. Только Луна отличалась от мужчин своим невероятно красивым, необычным и опасным платьем, которое по крайней мере защищало её от нападок бывшего главы Смерти. Но в отличие от Вильгельма появившийся из ниоткуда мужчина словно пришёл из прошлых веков. Или умер когда-то давно.
– Мишель, – прошипел Вильгельм.
Луна потеряла дар речи. Мишель? Тот самый Мишель де Фриз? Клеймённый демон, маг-оккультист, основатель Мор-де-Виля, поклонник Милы и их с сестрой прадедушка. Она представляла его по-другому, хоть и видела однажды на фотографии, которую они с ребятами отыскали в заброшенном доме основателя.
– Тот самый Мишель де Фриз? – понизила голос Луна.
– Звучит так, будто он открыл планету, – хмыкнул Грендаль-старший.
– Я построил демонический город, Вильгельм, – ровным голосом произнёс Мишель. – И меня знают и помнят до сих пор. А вот что сделал ты, чтобы остаться в памяти демонов после своей неудачной кончины?
Вмиг Вильгельм оказался около Мишеля, вперяясь в него ненавистным взглядом. Основатель Мор-де-Виля сохранил невозмутимое выражение лица, даже не дрогнув, когда Грендаль-старший оказался около него.
– Вильгельм, ты же понимаешь, что я сильней тебя? – спокойно поинтересовался Мишель. – Я всегда был старше и сильней тебя. Не забывай, что ты обманом избавился от меня по научению гильдии. А теперь эта самая гильдия обманом убила тебя. Какая ирония, не находишь?
Луна прыснула, прикрыв рот ладошкой. А Мишель де Фриз не без чувства юмора. А какая же сильная энергетика у него: девушка чувствует это здесь, в Аду, даже после их смерти. От него веет аристократизмом, силой и какой-то необыкновенной дьявольской магией. Может, и от неё веет чем-то похожим, если она, конечно, хоть на толику может сравниться с таким демоном, как Мишель?
– Прекрати дерзить, – процедил Вильгельм. – Думаешь, самый умный?
Мишель молча пожал плечами.
– Заметь, это не я сказал, – ровным голосом парировал он. – Оставишь нас наедине с мисс Вебер?
Клеймённый демон специально сделал акцент на последние слова, видимо, зная о раздражении Вильгельма, которое он явно проявляет, когда кто-то так называет Луну. Вильгельм молча хмыкнул и нарочито медленно направился в сторону ближайшей скалы, скрывшись за поворотом.