Я заправил «феррари», ствол на кармане, мочу папарацци…
Ладно, надо отдать ему должное, звучит получше, чем его трек, но, блин, серьезно? Какой из него бандит, гангстер и что он там еще говорил? Он не имеет права так себя называть. Он даже в гетто не живет. Все знают, что Суприм переехал в хороший район. И его сын будет трепаться об уличной жизни?
Хрена с два.
Я выведу его на чистую воду. Как-то так, например:
Окей, допустим, ты был знаменит,
я это исправлю, пусть знают везде:
ты такой же фальшивый бандит,
как брюлики у тебя на кресте.
А круто вышло.
Он читает что-то про то, какой он офигенный гангстер. Я, ухмыляясь, жду своей очереди. И вдруг слышу:
Я богат, и мне на тебя насрать.
Победа в кармане, но я иду до конца
и хладнокровно размажу тебя,
как пуля – мозги твоего недоумка-отца.
Какого хера?
Я напираю на Майл-Зи:
– Это что, нахер, сейчас было?
Хайп выключает музыку.
– Эй, эй, остынь! – кричит кто-то.
Несколько мужчин выбегают на Ринг.
Меня оттаскивает тетя Пуф.
– Говнюк мелкий! – ору я. – А ну-ка повтори.
Тетушка отводит меня в уголок.
– Чего ты разошлась?
– Ты слышала, что он сказал?
– Да, так отвечай панчами, а не кулаками! Хочешь вылететь, не сказав ни слова?
Я пытаюсь выровнять дыхание.
– Но отца трогать…
– Он хотел тебя задеть, и он тебя задел.
Черт. Она права. Так и есть.
Толпа негодующе ревет. Да, про моего папу здесь лучше не шутить.
– Тихо! – кричит Хайп. – Правила есть правила. Запретных тем нет. На Ринге можно шутить даже про Ло.
Толпа ревет громче.
– Тихо, тихо! – Хайп пытается всех угомонить. – Майл-Зи, братан, это было ниже пояса. Не надо так.
– Сорян, – говорит Майл-Зи в микрофон и ухмыляется.
Меня трясет, и нестерпимо хочется ему вмазать. Еще и горло перехватило, и я зла на себя едва не сильнее, чем на Майл-Зи.
– Бри, готова? – спрашивает Хайп.
Тетя Пуф выталкивает меня на середину Ринга.
– Ага, – выплевываю я.
– Тогда за дело!
Снова включается бит, но из головы вдруг выдувает все панчи.
– Я…
До сих пор иногда слышу эхо выстрелов, которые его убили.
– Он…
До сих пор в ушах стоят рыдания Джей.
– Я…
Пуля твоего недоумка-отца.
До сих пор вижу, как он лежит в гробу, мертвый и холодный.
– Осечка! – кричит кто-то.
Блин.
Крик подхватывают, и вот уже много голосов скандируют: «Осечка! Осечка!» Майл-Зи лыбится во весь рот. Его отец фыркает.