В Солнечном зале есть все: флейты, имитирующие песни, с помощью которых фениксы переговариваются и обучают птенцов; деревянные и стальные арбалеты в форме крыльев; веера из зеленых и синих перьев; церемониальные подсвечники для тех, кто молится пламени феникса о возрождении любимых после смерти; яичная скорлупа всех цветов и размеров; песочные часы с пеплом внутри; глиняные маски с огромными клювами и кожаные куртки с перьями на рукавах – почти такие же, как у Сияющих рыцарей; окаменевшие слезы; ряд ножей конца с почерневшими костяными рукоятями и зазубренными лезвиями, желтыми, как кровь гидры, из которой они были скованы, чтобы гасить пламя фениксов и не позволять им возрождаться.
– Простите, – раздается голос с британским акцентом – моим любимым акцентом, на минуточку. В груди что-то сжимается, я оборачиваюсь и вижу молодого красивого парня, бледного, в веснушках, небритого, рыжего и лохматого. На нем футболка с пейзажем Нью-Йорка – такую может надеть либо турист, либо тот, кто проиграл пари. Он указывает на мой бейджик.
– Вы здесь работаете?
– Да. – Я чувствую, как теплеют щеки, и мечтаю стать невидимым, чтобы он не заметил, как я краснею. – Чем я могу вам помочь?
– Когда проходят экскурсии?
– В начале каждого часа.
Парень смотрит на часы.
– У меня в полдвенадцатого шоу. Может, вы проведете мне короткий тур? Обещаю не задавать много вопросов.
Я готов выслушать любые вопросы, если их задают таким голосом. До официального начала моей смены десять минут, но меня вообще это не смущает. Чтобы провести время с ним, я готов работать сверхурочно.
– Я могу вам все показать. Вы один?
– Да. – Он протягивает руку, которую я с удовольствием жму. – Я Чарли.
Не стоит мне этого делать. Я не зубрилка Брайтон, который знает все ответы. Но сейчас тот редкий случай, когда я готов ответить на любой вопрос. Я стараюсь не зацикливаться на том, что мои узкие джинсы и любимые коричневые ботинки из секонд-хенда выглядят не так круто, как мне всегда казалось. И меня даже не особо волнует, если Чарли живет в другом городе: для чего еще придумали фейстайм?
– Что вас интересует?
– Я не подозревал, что существует столько разновидностей фениксов, – отвечает Чарли, проводя рукой по волосам, как обычно делают модели в интернете.
– Их туча, – говорю я, пытаясь понять, какого цвета глаза Чарли – изумрудного или цвета весенней листвы. Я представляю, как допоздна болтаю с ним по телефону, лишь бы подольше слышать его голос, но тут же соображаю, что должен вести экскурсию, как положено гиду.