– Зимний, я Удар, как слышишь? Короче нам тут чуть пизды не дали, нам чё дальше чесать или чё?
Судя по серьёзному лицу радиста НР сообщил что-то очень важное, поэтому тот посмотрел на Кису и на всех, вздохнул и передал.
– Зимний велел не ебать ему мозг, а двигаться дальше, до точки, а где эта точка да хрен знает. В общем, Валя, тебе лучше знать.
Киса, как величайший полководец, выдерживает паузу и выдаёт, – Тады пошли!!!
Слово командира – закон, сказал пошли, значит пошли, а тады не тады тама разберёмся… Движение начали, чуть сместясь в сторону, не то чтобы от греха подальше, а больше полагаясь на интуицию, прежде всего Кисы.
Шум от колонны то был громче, то стихал; иногда начинался треск автоматов, но это скорее всего или нервы у кого-то не выдерживали или ещё что. Изредка радист бубнил что-то в рацию и с важным видом докладывал старшему группы, от чего Валентин зверел и матерясь приказывал время от времени менять маршрут. Но всё хорошее, как и плохое, заканчивается быстро. Дождались основной колонны и остановились, впереди поселок, судя по всему утром – штурм. Хотя ночь для того, чтобы боевики, если есть конечно, смотались.
– Название кто знает? – спросил подошедший Петрович с разведки у нашего ротного.
– А тебе ли не по фигу? – лениво цедит Миронов, – мне так вообще насрать, скажут – разнесем, не скажут – не разнесем.
– Странные вы, саперы, – пробормотал Петрович, но на всякий случай отошёл в сторону.
– Завтра с утра штурмовать, – радостно сообщает нам весть Вовка Вакорин, для него всё впервые и его можно понять.
– Да нет, село богатое, на хрена им это счастье. – разочаровывает Вовку Елисей, – Подлянки будут, а так хуйня это всё…
Мы не спорим, каждый занимается своим делом: кто готовит ужин; кто тащит дрова; а меня, Фрола и Китайца ротный отправил с разведкой, посмотреть подходы, но на самом деле подозреваю чтобы не мозолили глаза. Смотреть пошли с НРом, а как же ещё. Мысленно матерясь, спускаемся вниз, нас видно, мы видим, идиллия, мать её… Дорога, что идёт к селу одна, и по всему не минирована, хотя утро покажет, на краю мелькают вооруженные гаврики, но с белыми повязками.
– Самооборона, твою мать. – плюётся идущий рядом Костя Череп, – Нихуево устроились однако, их бы, пидоров, щемануть…
Костя вздыхает, за короткое время пока он в разведке, он заработал славу отмороженного типа. Короче, как говорил Митрич: «С ним весело, но горя хапнешь».