Российское общество накалилось до предела, все под влиянием прессы думают, что художник лично отправился в поездку, и Айвазовскому приходится писать письмо за письмом, объясняя всем и каждому, что никаких наград он не просил, дружбы турецкого султана не искал, и вообще в Константинополе в последние годы не был, но все было тщетно.
Иван Айвазовский собирает вещи, холсты, и едет домой, в Феодосию.
Там, дома, хранит он свои ордена Османской империи. И думая о них, он злится на несправедливые обвинения в перебежничестве, на прессу, на племянника, и на султана, который награждает его орденами – и тем самым подвергает опасности его репутацию и честь.
Не переодевшись с дороги, не разобрав вещи, Иван Константинович Айвазовский достает османские ордена…. и цепляет их на ошейник своей собаки, после чего идет гулять по городу. Пес с драгоценностями привлекал внимание, к художнику присоединялись люди, задавали вопросы, и пройдя через город, к морю пришла уже целая толпа любопытных граждан. Сев в лодку и отплыв от берега на глубину, Айвазовский поднял сверкающие драгоценными камнями ордена над головой – и бросил в море.
Тщетно потом ныряли портовые мальчишки, в попытке добыть бриллианты с морского дна.
Море не отдало своей добычи.
А потом Айвазовский вернулся домой и написал письмо, в котором просил консула передать султану, что тот может с его картинами поступить точно таким же образом…
Но султан не стал выбрасывать картины гениального художника в Босфор. Он был дальновидный и бережливый, и справедливо рассудил, что картины ни в чем не виноваты и по-прежнему очень даже ему нравятся.
Послесловие: на сегодняшний день турецким государственным учреждениям принадлежит 41 полотно кисти художника: 10 из них находится в президентской резиденции, 21 – во дворцах османских султанов, еще 10 картин – выставлены в различных морских и военных музеях страны. Также еще около 10 картин художника находятся в частных коллекциях в Стамбуле.
50 лир для Мушфики Кадын Эфенди
Все мы дети своего времени, воспитанные и привыкшие жить так, как нас учили. Хотим мы этого или нет – но наша судьба и действия во многом определяют привычный уклад жизни, воспитание и то, как и по какому пути были пройдены предыдущие годы.
Но иногда случается так, что эпоха уходит прежде человека. И тогда остаются они – искорки, осколки ушедших эпох, которым нет места во внезапно пришедшем на смену привычному новом, непонятном мире.