Однако буквально через 10 дней появился другой след, также связанный с похищением и убийством Лиды Сурниной. Агентура уголовного розыска сообщила, что жительница Пионерского поселка, некая Надежда Чечеткина, демонстрирует подозрительную осведомленность о деталях преступления. Надежда Ануфриевна, бойкая на язык дама 31 года, работала делопроизводителем механических мастерских железной дороги имени Лазаря Кагановича и жила на улице Пионеров в доме №29. Это был тот самый дом, в котором проживала семья Сурниных во время похищения дочери Лиды, однако Чечеткина в то время квартировала совсем в другом районе и не могла быть в курсе случившегося. С Сурниными она не была знакома, поскольку те не имели отношения к железной дороге, и потому причину ее хорошей осведомленности, разумеется, следовало выяснить.
Брагилевский допросил Надежду 26 сентября, и вопреки ожиданию история обернулась полнейшей чепухой. Говорливая мадам моментально поняла причину интереса к ее персоне со стороны уголовного розыска и максимально дистанцировалась от происшедшего, заявив, что ничего о преступлении и преступнике не знает, зато об этом знает хозяйка дома, в котором Чечеткина квартирует. Собственно, эта часть рассказа Чечеткиной звучала так: «Моя хозяйка по квартире, Дурымонова Евдокия Федоровна, говорила мне, что она знает фамилию и адрес людей, которые видели преступника, уводившего Лиду, люди эти живут недалеко от дома, где проживаю я, они якобы говорили Евдокии Федоровне, что преступник выглядит очень молодо». Евдокию Дурымонову в уголовном розыске хорошо знали, поскольку ее обстоятельно допрашивали еще в день похищения Лиды Сурниной. Как раз с нею Надежда Сурнина, мать убитой девочки, и разговаривала в момент похищения.
В этом месте Брагилевский, должно быть, испытал вполне оправданное чувство досады: он, опытный сотрудник уголовного розыска, командированный в Свердловск для помощи в сложнейшем расследовании, тратит свое время на глупейшие бабские сплетни и пустую говорильню, в то время как жестокий убийца, должно быть, просто хохочет над беспомощными потугами угро подступиться к нему! И хотя след никуда не вел, начатое дело необходимо было довести до конца хотя бы для того, чтобы позатыкать рты болтунам из Пионерского поселка. Всем, с кем общались оперсотрудники угро, настоятельно рекомендовалось не передавать посторонним содержание опросов и допросов, но тем не менее постоянно находились разного рода вздорные людишки, которые трепали языками направо и налево. НКВД не мог допустить, чтобы досужие сплетни подогревали всеобщий ажиотаж, связанный с исчезновениями и убийствами детей. Брагилевский допросил Дурымонову, записал ее очевидные объяснения, из которых следовало, что семья Голиковых видела похитителя, и, по-видимому, настоятельно посоветовал Евдокии Федоровне впредь воздерживаться от праздных разговоров на провокационные темы. «Компетентные органы» разбираются с этим делом и обязательно разберутся, а вот обывательская болтовня делу не поможет и до добра не доведет.