Прикрыв глаза, чародей вспоминал азартный блеск в глазах Кенезова, его сапное дыхание рядом, ворох писем на столе, округлые буквы.
В тот момент, когда воспоминания начали постепенно сменяться снами, короткая вспышка страха пронзила Ника. Вдруг он что-то напутал в зелье? Но через мгновение дух чародея уже полностью отделился от разума. Явь силилась со сном, который был в свою очередь лишь недавним прошлым. Комната, которая была Нику спальней постепенно побледнела, истончалась, будто истерлась на глазах, а на ее месте появлялась лавка Сарматова.
Первое, что отметил Ник, это полную трезвость своих мыслей. То есть чародей отдавал себе ответ в происходящем, с полным осознанием кто он, где и для чего. Второй любопытный факт – все вокруг, за исключением стола с письмами перед ним было нечетким, словно кто-то растушевал краски вокруг. Ну и третье, картина сна была полностью неподвижной. Дейв стоял рядом держа в руках одно из писем, но выглядел как статуя. Ник с опаской пошевелил пальцами – оказалось, что лишь он один сохранил подвижность в этом замороженном времени. С чем связаны здешние странности чародей сообразил быстро.
Подсознание провело анализ воспоминании и придя к выводу, что ничего кроме нескольких секунд и пары отрывочных фраз из текстов, попавшихся за это время на глаза, оно дать не может, растянуло это время на сколько возможно.
Значит надо было пошевеливаться. Ник вчитался в маленькие листочки желтой бумаги на столе, расписанные простоватым округлым почерком. Судя по всему, строчки принадлежали Нателле.
"Здравствуй, Аркаша. У меня для тебя хорошие новости. Один парень на днях принес мне парочку вещиц. Мне кажется, они могут очень заинтересовать кого-нибудь на рынке. Но об этом при встрече. Уверена, что тебе стоит это увидеть. Как обычно в парке?»
Ни даты, ни подписи не было. В прочем неформальная регулярная переписка того и не требовала. Чародей зафиксировал главную мысль в голове и принялся читать дальше.
В запасе было лишь несколько минут, которые стоило использовать по полной.
Лежащее рядом письмо было почти не видно. Понятно – тогда в лавке Ник успел разве что заметить факт его существования. Текст был бледным и едва читаемым, но напрягая глаза до боли чародей разобрал:
"Ты меня откровенно сказать порадовал Сарматов! Вот так проходимец, вот так сукин сын! Только как мы будем делить прибыль? Я не согласна на обычную половину. Это дело выдалось хлопотным, поэтому я требую три четверти суммы. И только попробуй со мной поспорить!"