Ник с радостью увидел, что волоски собачьей шерсти растворились, за то жидкость приобрела цвет насыщенной зеленки. Все как надо.
Данное зелье позволяло временно принять на себя облик любого существа, биоматериал которого будет внутри. Плюс в том, что меняясь внешне, ты не меняешься внутренне – сохраняешь свой разум и не проходишь болезненных стадий метаморфозы тела. В конце концов при обратном перевоплощении сохраняешь всю свою одежду в целости.
Подстёгиваемый ритмом сердца в ушах, чародей стащил с Бруно ошейник, на котором все ее болтался поводок.
Затягивая его на своей шее Ник отдал сардонический поклон иронии судьбы. В свое время он так боролся за свободу, чтобы теперь самому примерять ошейник. Ротфус смотрел на него, как на умалишенного, даже в глазах волкодава читался шок.
– За вас! – поднял колбу на манер бокала Ник и осушил ее до дна парой глотков.
Как правило на вкус все зелья, особенно лекарственные, были ужасной дрянью поэтому чародей проглотил его не дыша, но даже так его отвратительный вкус ударил по рецепторам на подобие тарана. От вкуса мокрой шерсти, смрадного дыхания и собачьего пота на языке, Ника чуть не вырвало, однако он стоически переборол приступ, уткнувшись носом в рукав. Нечего пенять на горькую таблетку, если она лечит.
Не прошло нескольких секунд, как мир перед глазами чародея начал меняться: чердак заколыхался, стал увеличиваться и вытягиваться в размерах. Все тело разом зачесалась, а зубы, особенно клыки заломило. Ник вдруг понял, что ему ужасно тяжело и неудобно стоять на двух ногах, а потому шлепнулся на пол. Цветовосприятие изменилось, но не пропало вовсе. Просто, казалось, что кто-то отключил функцию распознавания оттенков, глаза начали улавливаться только базовые. В прочем недостатки зрения компенсировались с лихвой обострившимися обонянием и слухом. Мириады запахов, которых чародей не чувствовал раньше, распахнули перед ним свои ароматные объятия. Оказывается, его чердак пах древесным лаком, свечным воском, металлом и пряными травами.
В голове поселилась какая-то ребяческая игривость, мышцы переполнились не выплеснутой энергией. Захотелось скакать по комнате, взвиваясь повыше, но Ник одним усилием воли поборол в себе собачью часть души, перенятую с обликом.
Да-да. Теперь, по крайней мере в теории чародей должен был стать копией своего клокастого любимца. Попадающие в поле зрения волосатые лапы на месте рук и непривычная тяжесть, подвешенная к кобчику, указывали на то, что зелье личины удалось. Вот и Бруно инстинктивно поднял загривок, но нападать не стал.