– Ну, как ты? Идти можешь? Тебе нужен автомат, здесь без оружия никак нельзя.
Он пошел впереди, держа ее за руку, и она вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, которую переводят через дорогу, и выдернула руку, но он не оглянулся.
* * *
Из сводки Генштаба 28.10.42
"Части Северной группы Горохова отразили многочисленные атаки противника силою до полка пехоты с 40 танками на юго-зап. окраину пос. Спартановка. Противник в 13.00 ввел в бой дополнительно 30 танков а также пехоту, атаковал зап. окраину пос. Спартановка. Также 20 танков и до батальона пехоты атаковали пос. Рынок. К исходу дня бой продолжался в траншеях”.
Глава 6
Когда они пришли в блиндаж, освещенный лампой, сделанной из гильзы 76-ти миллиметрового снаряда, разведчики сидели на патронных ящиках у стола, и Николай Парфеныч, так звали усатого сержанта, который утром дал ей одежду, освободил для девушки место рядом с собой и поставил перед ней котелок с кашей. Каша была чуть теплая, но ей она показалась необыкновенно вкусной и она ела с удовольствием и недоумевала, почему Санька, сидевший напротив, так ругает этот пшенный концентрат.
Николай Парфеныч вышел и вскоре вернулся с чайником в руках, пофыркивающим паром и черным от копоти. Он поставил чайник на стол, нагнулся и достал из вещмешка прямоугольный предмет, обернутый фольгой. Разломил его пополам, потом одну из половинок еще пополам и, сняв фольгу, опустил в чайник темно-коричневый, как будто обугленный квадратик. Из носика чайника заструился тонкий, терпкий аромат и становился все гуще и, когда Загвоздин налил чай в кружку и вылил обратно в чайник, аромат напитка, густой и горький, заполнил весь блиндаж. Сначала он заглушил, а вскоре вытеснил все другие запахи – запах солдатского пота и махорки, запах пороховой гари и тротила, горящего металла и машинного масла, и запах крови.
Сержант, подмигнув, поставил перед Ольгой кружку и терпкий аромат ударил в нос, и уже от одного запаха она взбодрилась, а когда сделала первый глоток, то в голове вдруг прояснилось, и исчезла усталость. Она сделала еще один глоток и улыбнулась сержанту благодарно и он, погладив густые, прокуренные усы, сказал:
– Это азербайджанский чай. Плиточный. Пей, не торопись.
Старшина Арбенов даже не присел и сказал Чердынскому:
– Пойдем, Феликс, надо выяснить обстановку, – и они ушли.