, итальянской национальной полиции, патрулировавшие каждый угол с винтовками наперевес. Они же глядели с балконов верхних этажей.
Рядом с их автомобилем весь прочий транспорт казался крошечным – в особенности крестьянские телеги, влекомые мулами, на которых доставляли в город продукты. Телеги были раскрашены яркими цветами, вплоть до оглобель и ободов колес. На бортах были нарисованы рыцари в шлемах и короли в коронах из легенд о Карле Великом и Роланде, старинных героях сицилийского фольклора. Но на некоторых, под изображением красавчика юноши в кожаных штанах и белой рубахе без рукавов, с пистолетами за поясом и ружьем через плечо, Майкл замечал кое-как нацарапанные строки, неизменно заканчивавшиеся большими красными буквами ГИЛЬЯНО.
За время пребывания на Сицилии Майкл немало наслушался про Сальваторе Гильяно. Его имя не сходило со страниц газет. Люди повсюду говорили о нем. Невеста Майкла, Аполлония, как-то призналась, что каждую ночь молится за Гильяно, как и все дети, и практически вся молодежь на Сицилии. Они обожали его, он был одним из них – парень, которым все они мечтали стать. Несмотря на молодость – чуть старше двадцати лет, – Гильяно слыл великим полководцем, потому что одолел целую армию карабинери, выставленную против него. Он был красив и щедр и большую часть добычи раздавал бедным. Он был благороден и не позволял своим бандитам трогать женщин и священников. Если ему приходилось казнить предателя, тот всегда имел возможность произнести молитву и снять груз с души, чтобы вступить в Царствие Небесное примиренным с тамошними законами. Все это Майкл давно знал.
Они свернули с проспекта, и его взгляд привлек плакат, отпечатанный крупными черными буквами. Единственное, что он успел прочесть, была фамилия ГИЛЬЯНО в заголовке. Отец Беньямино наклонился к окну и сказал:
– Одна из прокламаций Гильяно. По ночам Палермо по-прежнему принадлежит ему.
– Что там сказано? – спросил Майкл.
– Он позволяет жителям Палермо снова ездить на трамваях, – ответил отец Беньямино.
– Позволяет? – спросил Майкл с улыбкой. – Преступник позволяет?
Стефан Андолини на другом краю сиденья расхохотался:
– Карабинери ездят на трамваях, поэтому Гильяно взрывает их. Но сначала он предупредил людей, чтобы не садились туда. Теперь он обещает, что взрывов не будет.