– Это война.
– Ну и что? Не все средства хороши.
– Тогда не было Женевской конвенции.
– Троянцам и в голову не пришло бы совершить такую ужасную вещь.
– Да. Поэтому они терпят поражение.
– Плевать. Правда на их стороне.
– А Ахилл вас не восхищает?
– Этот вообще выродок. Карикатура на американского вояку. То, что нам подается как храбрость, – просто тщеславие дурака, который настолько уверен в покровительстве богов, что считает себя неуязвимым.
– Плач над телом Патрокла вас не тронул?
– Гротеск! Все тот же американский warrior[6], который пачками мочит врагов без малейших угрызений совести, но не может смириться с тем, что убили одного из его людей.
– Его лучшего друга, вы хотите сказать.
– А он? Скольких лучших друзей троянцев убил он сам?
– Но глубина его дружеских чувств потрясает!
– Нет. У негодяев тоже бывают лучшие друзья, вот и все.
– Я вот думаю, не слишком ли близко к сердцу вы приняли дело троянцев?
– Я же сказал, что полюбил Гектора. Я ассоциирую себя с ним. Читая “Красное и черное”, я не мог отождествлять себя с Жюльеном – и тем более с женщинами. А с Гектором это произошло само собой.
– Надеюсь, не только из-за приступа астмы.
– Нет, конечно. Там есть много примеров его благородства. Но в астме проявляется его отвращение. И мне это знакомо.
– Слушайте, я очень довольна. Вы прочли “Илиаду” так, как никто из мне известных людей. Это настоящее чтение.
– Да. К сожалению, “Илиады” нет в программе по французской литературе.
– Есть теория, согласно которой всякий роман по сути своей – это или “Илиада”, или “Одиссея”. Так что о лучшей подготовке и мечтать нельзя.
– Похоже, мне придется читать “Одиссею”?
– Конечно. Не хмурьтесь. Вам же так понравилась “Илиада”!
– “Одиссея” – это про Одиссея. А у меня на него зуб, я же говорил.
– В “Одиссее” совсем другой Одиссей. Впрочем, не важно, вы так заинтересовали меня своей реакцией на “Илиаду”, что мне теперь хочется узнать, как вы воспримите “Одиссею”.
– Поделом мне!
Я засмеялась и вышла. Как я и опасалась, отец поймал меня у выхода.
– Месье, мне неприятно, что вы шпионите за нами во время уроков, – заявила я резко.
– А я в себя не могу прийти от того, что услышал. Когда сын сказал мне, что прочел “Илиаду”, я решил, что он врет.
– Видите, не так плоха была моя идея.
– Да, признаю.
– Значит, вы можете мне доверять и перестать следить за нами.