ДОСТОЕВСКИЙ. Мой отец был очень тяжелым человеком. Он мучал мою мать. Бил слуг. И у него была навязчивая идея, будто кто-то крал столовые ложки, поэтому он каждый вечер снова и снова пересчитывал их. Одно из моих первых воспоминаний детства – я липовой веткой отгоняю мух, пока мой отец пересчитывает столовые ложки. И от даже не любил суп. Я всегда знаю, когда должно случиться что-то плохое. Перед этим вижу во сне отца.
(СТАРИК КАРАМАЗОВ вытаскивает небольшой саквояж, полный столовых ложек. Они звякают и стучат. ФЕДОСЬЯ протирает пыль. Во внутреннем мире ДОСТОЕВСКОГО она олицетворяет всех служанок и горничных, в прошлом и настоящем. В этой инкарнации она на последнем сроке беременности).
СТАРИК КАРАМАЗОВ. Есть один урок, который ты должен выучить лучше всех остальных, сын мой. Никогда не ложись спать, не пересчитав столовые ложки. (С грохотом ставит саквояж со столовыми ложками на деревянный стол). Нет у этих грязных, вонючих сучьих детей большего желания, чем убежать во Францию с моими столовыми ложками. Поэтому столовые ложки надобно пересчитывать каждый вечер. Ты понимаешь мня, мальчик?
ДОСТОЕВСКИЙ. Я понимаю, папа.
СТАРИК КАРАМАЗОВ. Ты не понимаешь даже прыщей на своем заду. Ты туп, как пень. (Открывает саквояж пересчитывает ложки). Одна, две, три, четыре, пять. (Хлопает себя по лицу). Чертовы мухи! Семь. Восемь. Минуточку. Сбился со счета. Видишь, что ты наделал? Теперь придется начинать с начала. В последнее время я все больше путаюсь. Знаешь, я чуть не заблудился, когда спускался к завтраку этим утром. Но мне нравится мой дом. Это уютный дом со всеми этими лестницами в неожиданных местах, и буфетами, и неизученными комнатами, и крысами. Я нахожу в себе много общего с крысами. Они – хорошая компания. Это тебя я терпеть не могу. Только этим утром я говорил твоей матери, какой ты идиот.
(Появляется МАТЬ, молодая и идеализированно красивая, но давно умершая и в паутине. ФЕДОСЬЯ замечает паутину и смахивает ее).
ДОСТОЕВСКИЙ. Моя мать умерла.
СТАРИК КАРАМАЗОВ. Да, но теперь говорить с ней куда приятнее.
МАТЬ. Оставь мальчика в покое. Почему ты так суров с ним?
СТАРИК КАРАМАЗОВ. Это мой сын, и я веду себя с ним, как мне того хочется. Разве это моя вина, что он – идиот?
МАТЬ. Федор – не идиот. Разве что чуточку глуповат.