– Что они делают? – поинтересовался я.
Стеф сложил руки на груди.
– Информацию выбивают. Коул играет роль хорошего полицейского, а Сара – карателя.
– А Пабло?
– Он из технического отдела, – ответил Дан, приблизившись к полупрозрачной стене. – Следит за эфиром падшего. Потом может пригодиться для более успешного вытягивания информации. Будут знать, на что давить.
Я хмуро уставился на пленника.
– А почему нельзя просто применить к нему какую-нибудь манипуляцию, чтобы он говорил только правду?
– Можно, конечно же, и это было бы очень занимательно, – улыбнулась Ламия. – Но, к величайшему сожалению, это запрещено. Нам, приземленным, нельзя совершать манипуляции над чужими душами без их согласия. Военное преступление, все дела.
– Я уже устал ходить кругами, Гектор, – сказал Коул. Звуки, как оказалось, отлично проходили через стены. – Просто скажи нам, куда отправились остальные, и мы не будем прибегать к крайним мерам.
– Крайним мерам? – с презрением сплюнул падший. – Да вы лишний раз пошевелиться боитесь без приказов с неба.
– Мы уже час потратили на пустой треп, – с прищуром выдала Сара. – С ним бесполезно договариваться. Он не понимает человеческого языка и ведет себя как животное. Значит, мы должны обращаться с ним должным образом.
– Понеслась… – едко протянул Стефан.
– Ты готов терпеть это? Они гниль. Предатели Света. Они убивают приземленных, добавляют нам работы. Почему мы должны щадить таких как он? Ради чего?
– Потому что я не желаю им уподобляться, – стальным тоном произнес Коул. – Я хочу договариваться, находить общий язык, а не решать все грубой силой.
Падший скептично прищурился.
– Договориться? И что же ты можешь мне предложить, о Смотритель?
Коул некоторое время молчал, оценивал Гектора, будто мысленно пытаясь разобрать его на части и понять, как тот в принципе работает. Потом сделал несколько шагов к стене и подошел к ней так близко, что встал в каком-то метре от нас. И тогда он сказал:
– Я предлагаю тебе свободу.
Протекторы заметно удивились, Ламия даже прекратила строчить.
Падший же непонимающе нахмурился:
– Чего? Какую, мать твою, свободу?
– Ту самую. – Коул обернулся к нему. – Услуга за услугу, как говорится. Так поступают порядочные люди.
– Опять он со своей порядочностью, – вздохнул Дан.
Стеф дернул плечами.
– Это потому что он британец. Пять часов, чай, в задницу Европу, «боже, храни Королеву» и порядочность.