– Сергей, я попал в другой мир. Я серьёзно!
– Чего? – поднявшись с кресла. – Садись, пойду отдерну шторы.
– А, да, точно, – Игоревич плюхнулся на седло мягкого дивана. – Только у тебя отродясь штор не было.
– Ай, жалюзи, не важно, – вставая на ноги. – Ой, ой, – покачнулся Курицын. – Алкоголь зло! Ну, и куда ты попал?
– Я очутился на какой-то дороге. Лежу себе и смотрю в небо, а потом раз и встал на ноги. Смотрю на себя, а я был без костылей и прекрасно хожу.
– Наверно приснилось, – бормотал учёный, ковыляя к оконному проёму.
– Что ты говоришь?
– Продолжай.
– Потом я встретил какого-то странника в очень крутых доспехах. Он предположил, что я свалился с какой-то Арены. Я так понял, она где-то высоко была над нами. Хотя я вообще ничего не заметил.
– Небесная Арена, – прошептал Михайлович, подойдя к окну. – Да ну, бред. Этого не может быть.
– Что ты говоришь?
– Ничего, так, мысли вслух, – задумчиво ответил старший.
И Курицын провернул ручку створок жалюзи.
– Чёрт! – зажмурившись. – Как же ярко! – оскалился учёный.
– А доспехи смотрелись интересно, вроде самодельные были, сваренные из металла, – продолжал студент. – Однако, хорошо сидели на страннике. Кстати, доспех был и на его коне.
– Он был на коне? – развернулся Сергей.
– Да, – ответил Игоревич и положил костыли. – Ой, каким свежим воздухом повеело. Не закрывай.
– Не буду. А может тебе всё это просто приснилось?
– Ну, не знаю. Хотя похоже всё это на кошмар.
– Ты же там был без костылей, – развернувшись опять к окну. – Следовательно, это был сон. Кто-то летает во сне, потому как мечтает летать. А кто-то ходить, потому как в жизни его ноги, это два костыля. Нужно принять правду и не витать в облаках. Такова жизнь. Мать её так! – оскалился учёный.
– Ну, да, – вздыхая. – А я мечтаю ходить без них.
– Тогда в чём кошмар? – всматриваясь в пейзаж за окном.
– Перед нами взорвалась бомба. И не простая, а ядерная бомба.
Глава 5. Я вернулся? (часть 3)
– Прямо ядерная приядерная? – приоткрыв окно ещё шире. – О, да! Свежий воздух. Так его больше станет. Ух! Как освежает и как отрезвляет, – дыша полной грудью, произнес профессор трясущимся голосом. – А как ты это понял?
– Чего у тебя столько вопросов?
– Друг, мне не хорошо, я ещё не отошёл. Похмелье! Знаешь такую штуку?
– Ну, что я могу сказать, сочувствую.