Продав бухач, дед медленно подошёл к старому велосипеду, скрутил с него алюминиевую проволоку, которая, если я правильно понял, никому не должна была позволить спиздить его транспорт, еле залез на него и криво поехал.
«Ты смотри-ка, мужик пиздыковат, а верёвочкой перепоясан», – пронеслось у меня в голове немного пессимистично.
Я продолжал смотреть в окно на уезжающего на древнем лисапеде дедка и добавил вслух:
– На аллаха надейся, а верблюда привязывай.
Однажды я ехал домой вдвоём в купе с какой-то мадам. Она была на сто процентов интеллигентной женщиной, но быдлокоррекция из неё всё же сквозила. То она пыталась меня покормить, то спрашивала, кто я и куда еду. Но самый лютяк начался в конце пути: она скупала на каждой станции всё подряд, и верхняя полка над ней, на которой никто не ехал, была заставлена её шляпой.
Там было всё: ягоды, картофан, веники, капустка, морква, зелень. И уже почти в самом конце, поезд стоял всего минут шесть или восемь, она выглянула в окно и увидела, как кто-то продавал рыбу.
– О! Хочу рыбу! – воскликнула она, зашевелилась, схватила кошелёк и побежала за очередной хотелкой.
Я примерно догадывался, чем это всё закончится, и уже прикидывал в голове возможный ответ на её просьбу помочь ей вынести сумки из поезда. Вариант получился весьма символичным, учитывая её последнюю покупку.
Репетиция:
– Молодой человек, а вы мне не поможете вынести сумки из вагона? – спрашивает она кокетливо, собрав в мимике на лице остатки своей привлекательности.
– А в рот тебе не поссать, чтобы морем пахло? – говорю я ей и… И что дальше?
А дальше я вышел с ней на одной станции, и, конечно же, я нёс её огромные сумищи к выходу, потому что сама она их хуй подняла. Да и я вообще-то тоже, но не мог же я ей отказать… Я надеялся, что мне с ней перепадёт.
пожалуй, даже моя мёртвая бабушка не смогла бы поднять те сумки… ладно, хватит баловаться воскрешением, а то ещё опиздюлюсь ненароком от своей мёртвой бабули, так-то ведь и с ней перепасть может.
Что тут ещё сказать… Могу только добавить, что, когда я хуй сосал, селёдкой пахло.
Обратный поезд уже уехал, как и продавцы рынка, на котором почти никого не осталось.
– Действительно, всё так, как ты и сказал, – удивилась мама.
– Действительно, – удивился я в ответ, – я всегда прав, но все это признают только тогда, когда уже не надо.