Воскресить Александра Павловича было нельзя. Значит, надо было попытаться подготовить к будущему царствованию того, кто стал Цесаревичем. Нам неизвестно, до какой степени Симеон Афанасьевич был «на крючке» у англичан, неизвестно и его личное отношение к такому своему положению. Первое время его действия демонстрируют полную зависимость от Запада, но постепенно от неё он освобождался, а потому возрастала угроза его устранения.
И ещё один факт. Покидая Петербург перед своим последним путешествием по стране, закончившемся в Таганроге, тот, кого мы знаем под именем Александра Первого, заказал в Александро-Невской Лавре панихиду по Александру. Иные историки считали, что предчувствуя смерть, а другие, что собираясь оставить престол, Александр Первый заказал эту панихиду по самому себе. Но священнослужители твердо заявляют, что по живым панихиды не служат.
Удивителен и памятник Александру Благословенному, установленный на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге. Более таких памятников не существует не только у нас, но и во всем мире. Зачем понадобилось ставить фигуру Царя так высоко, что рассмотреть её просто невозможно? Памятник хранит тайну. Он ведь поставлен именно Александру Павловичу. И поставил его Государь Император Николай Первый, который, несомненно, эту тайну знал.
Остается только добавить, что факт постоянной переписки Феодора Козьмича с Императором Николаем Павловичем Г.С.Гриневич считает доказанным. Известно и то, что к таинственному старцу в Сибирь не раз приезжали высокопоставленные лица из Петербурга. Побывал у него и наследник престола Александр Николаевич, будущий император Александр Второй. Скорее всего «Тайнописи» Феодора Козьмича, найденные после его смерти в холщевом мешочке, висевшем у изголовья кровати, и представлявшие собой три исписанных бумажных листка, адресованы были именно Императору Николаю Павловичу. Но Феодор Козьмич пережил Императора на десять лет и умер в 1864 году. В тайнописи есть и такая фраза: «Но когда Афанасьевич молчит – Павловичи не разглашают». Симеон Афанасьевич Великий предпочел молчать о своей тайне до кончины, но оставил тайнопись, ибо говаривал: «Чудны дела твои, Господи, нет тайны, которая бы не открылась».
Нам неведомо, до какой степени был виновен Цесаревич в убийстве Императора Павла Петровича. Но впервые после цареубийства и смены власти заговорщики не получили за это своё злодеяние никаких наград.