Фёдор Абрамов - страница 26
Аттестат Фёдора Абрамова, выданный после окончания Карпогорской средней школы. 1938 г. Публикуется впервые
Но и погулять после танцев в деревенском клубе до поздних петухов, коротая лёгкие сумерки белых ночей, со своими сверстниками Фёдор был весьма не прочь.
Юношеская пора – время первой влюблённости, такой, что ещё похожа на тесную дружбу, но уже с оттенком привязанности и искренней чувственности. Не обошла она стороной и Фёдора Абрамова. С именем Нины Гурьевой, одной из учениц Карпогорской школы, и связано то самое первое чувство абрамовской любви к женщине.
Нина была одной из трёх сестёр Гурьевых: Мария (в 1942 году она умрёт от туберкулёза, и об этой трагедии Фёдор Абрамов узнает из фронтового письма брата Василия, от 4 января 1943 года) и Тамара были одноклассницами Фёдора. Нина Гурьева была на год младше, симпатия между ними зародилась, когда Фёдор ещё учился в девятом классе.
О их чувствах упоминает в письме Абрамову, написанному много лет спустя – 22 июля 1974 года, некая Александра Кошкина (её девичью фамилию мы точно, к сожалению, не знаем; по всей видимости, это Мамылова, во втором браке – Земцовская, жена Михаила Земцовского, друга Абрамова), в старости проживавшая в городе Василькове Киевской области. Она хорошо знала Абрамова по Карпогорской школе и в ту пору питала к нему «безответные» чувства: «…У тебя самого была любовь. Я ревностно наблюдала за вами, самое обидное было, когда после танцев, идя домой, вы по одиночке сворачивали около фотографии и дальше шли “задами”…»>28
Здесь непременно стоит отметить, что Александра действительно очень любила Фёдора и долгое время надеялась на его предложение о замужестве.
В своём письме Абрамову она так и пишет: «Мне исполнилось 22 года. Познакомилась с Кошкиным. Сделал предложение. Мама сказала, чего ждать тебе Абрамова. Не возьмёт, даже писем не пишет. Для меня было бы самым большим ударом, если б ты женился раньше, чем я выйду замуж. Ты приехал после нашей последней встречи через два года, у меня был ребёнок. Не сказал ни слова и ушёл! У меня была такая пустота…»
Можно предположить, что между Александрой Мамыловой (?) и Фёдором Абрамовым в юности всё же были взаимные чувства, но по какой-то причине их пути разминулись.
А вот увлечённость Ниной Гурьевой была у Абрамова куда серьёзнее, иначе время не сохранило бы двух Нининых писем. Нам неизвестно, насколько активной была их переписка, но то, что он ей отвечал, – это точно, об этом Гурьева сама пишет. И эти пожелтевшие от времени, затёртые письма Нины, одно из них вовсе карандашное, исписаны ещё неуверенным девчачьим почерком, не всегда придерживаясь разлинованных строк.