В привычке общаться с деревьями нет чего-то из ряда вон: все так делают, просто никто не признаётся.
За кустами мелькнула сутулая спина в вязаной кофте – Танюха, она же вчера защищалась, расспросить надо! Вот если бы Инга по тропинке пошла, пересеклись. А теперь чего на пол-улицы кричать? Эх.
В зал заседаний вошла первой, даже секретаря ещё не было. На длинном столе для каждого члена Учёного совета стояла бутылочка воды, лежали раздаточный материал, блокнотик и ручка. Настырное щекочущее чувство снова начало толкать под локоть: хотелось поменять ручки у центрального места с левым крайним.
Инга вздохнула. Это же глупости, просто мандраж. Оглянулась: камер здесь не установлено? Нет, вроде.
И поменяла.
Позвонил курьер. Пока бегала и в соседней аудитории накрывала банкет, зал заполнился. Члены совета тоже уже расселись, Инга еле успела наладить презентацию на проекторе. Начала с представления работы, потом пошёл обзор известных средств для подавления развития злокачественных новообразований. Переключала диаграммы по результатам доклинических испытаний, взахлёб рассказывая о том, как отлично показывает себя новый препарат, сколько жизней удастся спасти, если довести его до производства.
Она так увлеклась, что не сразу заметила: Полиневич выделывает круги, и круги становятся всё шире. Не нравится, раздражён! Вот как засыплет…
И действительно, стоило ей закончить, он сложил пальцы домиком, и, глядя искоса, спросил:
– Инга Валерьевна. Вы такая красивая сегодня, правильные вещи нам тут говорите про развитие медицины, про инновации. А вот позвольте спросить – сколько вам лет?
Этого она никак не ожидала. Тот самый вопрос, проклятый вопрос! Заикаясь, ответила:
– Девят… Девятнадцать.
– Хорошо. Могу я поинтересоваться, каким образом в столь юном возрасте вы стали соискателем на звание кандидата медицинских наук?
Глубоко вдохнув, Инга принялась рассказывать, что в детстве все полки у матери дома были уставлены медицинской литературой. С двух лет научилась читать, штудировала атласы по анатомии. Около пяти пошла в школу экстерном, к десяти сдала выпускные экзамены. Потом поступила в Сеченовку, закончила с отличием…
– Стойте-стойте, – прервал профессор, стукнув по столу. – Вы нам расскажите, на что вы рассчитываете, придя сюда, в зал одного из старейших университетов страны, в девятнадцать? Как считаете, может ли уважаемый совет присудить вам, не проработавшей и пяти лет в медицине, учёную степень, не уронив её статуса?