Когда ему становилось слишком тяжело, он приходил на это место и размышлял. Проходили минуты, иногда часы и постепенно, накопленная горечь уходила, оставляя его пусть и ненадолго в состоянии покоя. Обрести волю он уже не надеялся, привык довольствоваться жалкими крохами, радоваться им. Когда живешь в подобном месте, учишься ценить любое проявление тепла и участия.
Он не переставал счастливо удивляться, как же так получилось, что этот кусочек его утерянного мира переместился сюда вместе с ним и теперь жил здесь своей загадочной жизнью. Правда, радость была бы полной, если бы не одно «но» – дом всегда был закрыт, зайти внутрь оказалось невозможно.
И вот теперь у человека мелькнула слабая искра надежды: может быть, сегодня дом откроет ему свои двери.
Нехотя очнувшись от грез, он подошел к широкой каменной лестнице и неторопливо поднялся по потертым ступенькам. Перед парадной дверью помедлил в нерешительности, потом собрался с духом и зачем-то постучал. Ничего. Тогда, он осторожно, как делал не один раз до этого, повернул ручку. Заперто. Дом по-прежнему не впускал его.
Он был огорчен, сильно огорчен. Снова ничего не получилось.
«Как же так! Я опять ошибся, – приподнятое с утра настроение стремительно ухудшалось, пульс замедлился, взгляд потух. – Значит, гость появится не отсюда. Где же мне его искать?».
Человек, сгорбившись, шел назад, обратно в свою высокую башню. Он двигался тяжело и медленно, словно, не замечая ничего вокруг.
Ветер, торопливо метавшийся между деревьями, увидев его, замер в ожидании новой взбучки. Человек прошел мимо, погруженный в свои невеселые мысли, даже не повернув головы. Какое ему дело до мусора, если он опять потерпел поражение. Точнее сказать, не опять, а как всегда – принял желаемое за действительное.
Едва он переступил порог, как тяжелые двери сами собой стали закрываться, снова вызывая ужасающий скрежет. Нетерпеливо подпрыгнув, человек обернулся и замахал руками, призывая остановиться и не шуметь. Двери послушно замерли на полпути. Он почти одобрительно фыркнул, потом на удивление быстро пересек широкий холл и стал подниматься по бесчисленным узким ступеням, терявшимся в темной вышине каменных сводов. Ну и что, что леденящий холод проникнет сюда через открытые ворота, все равно здесь и так не сильно теплее, чем на улице.