Один работник никогда не сможет бороться с прихотями руководства, но, объединившись с коллегами в профсоюз, можно стать более влиятельными. И с 1934 по 1950 год профсоюзы использовали эту силу для создания благоприятных условий труда. В зависимости от места работы «благоприятные условия» могли иметь несколько значений, и все они были связаны с общим состоянием здоровья и благополучием работника: скажем, повышенная безопасность на сборочном конвейере или возможность обжалования плохого обращения и регулярные перерывы. Они могли означать почасовую заработную плату, достаточно высокую для поддержания образа жизни среднего класса, – в народе ее называли «семейной зарплатой». Или, в соответствии с Законом о справедливых трудовых стандартах 1938 года, оплату сверхурочных, если рабочая неделя превышала сорок четыре часа, что помогало предотвратить переутомление просто потому, что это было дороже для компании. «Благоприятным условием» также могло быть медицинское обслуживание, – чтобы не разориться из-за медицинских счетов, и не тратить нервы на беспокойство о том, как их выплачивать, – и пенсию, которая обеспечит спокойную старость. (Они не подразумевали ни столов для пинг-понга на работе, ни оплату поездок на такси домой после девяти вечера, ни обедов в понедельник и среду, ни других «привилегий», которые так часто продаются сегодня миллениалам как прикрытие минимальной зарплаты, которой едва можно покрыть аренду жилья в городе, где находится компания).
На благоприятные условия труда повлияла работа слаженных профсоюзов, но они были бы невозможны без того, что исследователь труда Джейк Розенфельд называет «активным государством»: правительства, заинтересованного в росте среднего класса, работающего с влиятельными здоровыми работодателями во всех секторах экономики. Именно поэтому послевоенный период стал известен как время «экономических чудес», когда беспрецедентный рост означал, что «обычные люди повсюду могли чувствовать себя хорошо»[15]. Утомленные старики могли выйти на пенсию со сбережениями и/или социальным обеспечением, облегчая задачу своим детям. Некоторые называют это «Великим сжатием», ссылаясь на то, как богатые люди становились менее богатыми, а бедные – менее бедными по мере того, как распределение доходов «уплотнялось» в среднем классе.