18 апреля 1908 года
Пятница
4 часа 10 минут
Санкт-Петербург
Набережная Обводного канала
Молодой высокий парень Пётр Суворов, сыщик уголовной полиции, насквозь продрогший от моросящего ледяного дождя, наконец добрёл до своего дома по погружённой в ночной мрак набережной.
Одинокий тусклый газовый фонарь, маяком зовущий в тёплую квартиру на пятом этаже доходного дома, живительной точкой света пробивался сквозь сырую тьму. Возле него неподвижно стояла скучающая лошадь, запряжённая в чёрную карету. Тишина.
На всякий случай сжав рукоять своего самовзводного револьвера Нагана, расположенного в самодельной кобуре под пальто за спиной, Пётр принял решение тихо проскользнуть мимо кареты в парадный вход своего дома. Смертельно уставший, он не имел ни малейшего желания пересекаться с её обитателями, кем бы они ни являлись. Но когда он поравнялся с лошадью, дверца кареты со скрипом приоткрылась, и из-за неё высунулся амбал в полицейской шинели, с петлицами губернского секретаря4, вечно недовольную физиономию которого можно было узнать при любом освещении: Николай Елагин, сыщик уголовной полиции Петербурга.
– Что за лохмотья ты напялил? – строго спросил Елагин, поднося к лицу карманные часы. – И где ты в такой час шатаешься?! Я тебя с пяти вечера тут дожидаюсь, уже одиннадцать часов подряд!
Пётр отпустил рукоять револьвера, запахнул пальто и приблизился к карете.
– Что случилось? – спросил он.
– Батя5 ищет тебя по всему городу! Весь сыск на уши поднял! Где ты только шатаешься?! – гневно рявкнул Елагин, спрыгивая на мостовую.
– Работаю по убийству, – сухо ответил Пётр, начиная наполняться от хамского тона раздражением. Елагин служил в «летучем отряде» – подразделении сыска, созданном для обходов и облав, – поэтому своими вопросами лез не в своё дело: к расследованию убийств он отношения не имел.
– Достал ты меня! В третий раз караулю тебя здесь полночи! Когда мне спать теперь?! В десять опять на службу!
Истинная причина раздражительного отношения Елагина была понятна. После проведённых Петром нескольких успешных расследований его многие сыщики стали недолюбливать, посчитав выскочкой и карьеристом. Его эффективная деятельность сказалась на общем фоне, царящем в отделении: к сыщикам, привыкшим работать посредственно, начальник сыска Филиппов стал относиться строже и требовать больше. Многим из них это не понравилось, и они увидели в Петре проблему, которая встала им костью в горле.