Натали взглянула на него сквозь опущенные ресницы.
– Я и не говорю, что тут есть логика, – буркнула она и тоже остановилась на ступеньке. – Но… да. Когда мама ругала нас, я понимала, что ей не всё равно. А папа… папа просто делает как проще. Он никого не хочет огорчать. Даже меня. Может, он боится, что я его разлюблю, если он на меня наорёт?
Чез не знал, что сказать. Возможно, он бы придумал что-то, не будь ресницы Натали такими длинными, густыми и красивыми. А когда она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза…
– Что с вами такое? – спросила Эмма, стоя наверху. – Давайте быстрей!
Чез и Натали бегом бросились наверх.
Все четверо собрались в комнате Натали. Чез усилием воли заставил себя устроиться рядом с Финном.
– Как дела, дружище? – спросил он, обняв братишку. – Ну, теперь ты расскажешь, как вы с Натали и мистером Мэйхью сообразили пойти за нами? Нас чуть в порошок не стёрли! Вы видели, какие ручищи были у этого типа?
Чез разрывался на части. Обычно, чтобы подбодрить брата, он бы в подробностях расписал, как здорово тот им помог. Но Натали тоже слушала…
Чез не хотел показаться жалким и слабым в её присутствии. Даже если он и был жалким и слабым.
– Мы с Натали просто сказали мистеру Мэйхью, что я испугался, когда вас не оказалось в машине, – произнёс Финн. – Но на самом деле я увидел, как за вами бежит какой-то человек. В оранжево-синей одежде. Он был похож на охранника, который стоял на сцене с мамой. Там, в другом мире. Но тот, кто вас схватил, – это был другой человек! И Натали сказала, что, наверное, я просто видел здешнего двойника того человека, который стоял на сцене. Так что всё нормально. Я ошибся, и вам повезло. – Финн наклонился и шепнул: – И вряд ли тот здоровый тип вас бы побил. Я думаю, он только хотел напугать.
Иногда Чез жалел, что смотрит на мир иначе. У Финна всегда и на всё находился ответ. И он вёл себя так беззаботно не только потому, что ему восемь, а Чезу двенадцать. Даже в восемь лет Чез был грустным, тихим, рано повзрослевшим мальчиком, который скучал по умершему отцу и сознавал, что должен заботиться о маме, Эмме и Финне. Даже в те времена, когда папа был ещё жив. Чез толком не помнил их, но, казалось, он и в четыре года сознавал, что в мире полно проблем – вещей, о которых шептались родители, когда думали, что Чез не слушает.