Во мне все сильнее проявляется неуверенность и скованность из-за внешности. Раньше я меньше думала о том, что отличаюсь от других. Сейчас кажется, что все пристально рассматривают меня, замечая, что я не русская, и я робею, краснею до слез. Когда мне надо в магазин за продуктами или в библиотеку, зову Лизу с собой. Только с ней я спокойна.
С Сашей я тоже забываю о своей инаковости. Но он далеко, учится в Ленинграде, будет реставратором. Неделю назад он приехал после зимней сессии, и мы видимся каждый день. Саша встречает меня возле школы, берет за руку, и мы гуляем по городу. Когда замерзаем, идем в кино или в универмаг, где на первом этаже пьем кофе или чай.
Сегодня последняя встреча, завтра Саша уезжает.
Последний взгляд слабого луча на зимний день. Безмолвные сумерки приближаются на кончиках пальцев, словно балерины. На заснеженный тротуар падает свет из кафе. Распахнулась дверь, вырвалась мелодия нашего первого танца. Мы остановились, взглянули друг на друга и, я уверена, вспомнили первый поцелуй. Саша прижимает меня к себе. Слышу пульсирующий звук его сердца – словно из груди вырвались стеклянные шарики, коснулись зеркального воздуха, и он ответил серебристым подрагиванием. Я внимаю его ритму, и исчезает пространство реальности.
Февраль становится для меня апрелем.
Вечерняя дымка накрывает город, и чудится, он потянулся вверх, приподнялся над землей и покачивается – убаюканный и приласканный. Сумрак располагает к философствованию, оголяет чувства, требует откровений и признаний. И мы говорим, говорим…
Нам казалось, что мы понимаем жизнь и знаем нашу судьбу. Наивные.
Темные фигуры прохожих – как одно целое, и только около освещенных витрин они приобретают индивидуальность: внимание привлекает то светлый шарф, то голубой берет, то фиолетовое пальто. Подойдешь ближе – видишь глаза. Но как они отличаются от глаз Саши! От него – тепло и любовь, я тону в их ласковой безбрежности.
– Ты моя Синильга, – шепчет Саша.
– Синильга – шаманка. Это имя мне не нравится. – Капризно замечаю я. (И ужасаюсь, откуда у меня эти интонации.)
– Она умна и красива, как ты. Знаешь, Вера, в переводе с эвенского ее имя означает «снег». И твоя кожа – белая как снег, только теплая и нежная. – Он касается моей щеки сухими губами. – Моя Синильга… Ты так сладко картавишь, когда волнуешься.