Именно поэтому Баркли не желал возвращаться с пустыми руками. Ему необходимо было доказать своему мастеру, что одного ученика более чем достаточно.
– Я не собираюсь возвращаться. Ещё рано, – заявил Баркли, решительно шагая к кромке деревьев.
Селби заскулил, но поплёлся следом.
Как старший ученик, Баркли должен был не только учить Селби, но и поддерживать его и утешать. Селби ещё никогда не бывал рядом с Лесом, и даже Баркли, несмотря на ведь его опыт, слегка пугали эти искорёженные деревья.
Но ему никак не удавалось проникнуться к младшему мальчику симпатией. У Селби была куча братьев и сестёр, которые его любили. Родители, которые о нём заботились. Своя комната в доме. Тогда как у Баркли ничего этого не было. Точнее, была комната, пока мастер Пилцманн не подселил к нему Селби.
В Занудшире не было детского дома. Хочешь ужин на столе и кровать на ночь? Работай. Вот Баркли всю свою недолгую жизнь и работал. Расставлял возвращённые книги в библиотеке, записывал новые правила под диктовку законодателей, доставлял новые копья стражникам. И хотя он был старательным во всём, когда ему пришло время выбирать, к какому мастеру пойти в ученики, ни у кого в Занудшире не нашлось для него места. Будущее собственных детей волновало их куда больше, чем судьба жалкого сироты, вечно нарушающего правила.
Тогда Баркли постучался в дверь мастера Пилцманна и попросился к нему в ученики, прекрасно зная, что никто в городе не хочет себе такую работу. Мастер Пилцманн отказался, и так повторялось снова и снова. Но Баркли продолжал приходить, пока наконец не переупрямил старика.
И два года всё шло хорошо, а затем объявился Селби. И хотя он и сейчас при первом же удобном случае ударялся в слёзы и бежал домой, мастер Пилцманн его так и не прогнал.
– Скоро стемнеет, – заныл Селби.
– До темноты ещё несколько часов, – возразил Баркли.
– Мне холодно.
– Сейчас зима. Чего ты ожидал?
– Я есть хочу.
– А как же обед?
– Я отдал его Густаву.
Густавом звали свинью мастера Пилцманна, натренированную вынюхивать в земле ценные трюфели. Обычно Густав сопровождал мальчиков в подобные вылазки, но за последний год свинья загадочным образом разжирела, и весь этот лишний вес быстро её утомлял. Поэтому сейчас она целыми днями дремала у камина.
– Так это ты кормишь Густава? – Баркли провёл по лицу рукой. Загадка ожирения свиньи была раскрыта, а он в очередной раз убедился, что во всех его проблемах был виноват Селби.