– Да нечего просто ночами шарахаться одним, женщина, блин, – втянулся в дискуссию парень в темной футболке, из-под которой виднелся край черно-белого тату на шее.
– Вот не надо мне, – возмутилась она. – Ничто не оправдывает насилие над женщиной, жертва в нем не может быть виновата!
Господи, какие они умные сейчас
С шумом во двор влетел внедорожник Данила. Не знаю, где он был, но путь до меня занял у него не больше пяти минут.
Он стремительно выбежал мне навстречу.
– Ир, ты как? Все нормально?
В его глазах я видела настоящую тревогу. Что за дура, напугала себя, его, девчонку на скамейке. Мне показалось, что он с трудом сдержал порыв обнять меня и вместо этого несколько неуклюже похлопал по предплечью.
– Поехали, расскажешь.
Я села в салон. Вокруг горели фонари, и силуэты домов выглядели красиво и вовсе не опасно. Как много зависит от точки, с которой ты смотришь на мир.
Слова полились из меня сами: про Настю, про то, что не вызвала такси, про стройку, про неудобные туфли, про странную машину. Он не стал трогаться и слушал молча.
– Блин, Антону нельзя было позвонить, чтобы он забрал? И в чем проблема – такси?
Нервные ноты в его голосе задели меня. Я хотела сказать что-то в ответ, весомое, убедительное, но вместо этого, как рыба, несколько раз открыла рот, судорожно и мелко вдохнула и разрыдалась.
Он совсем растерялся.
– Да ладно тебе… Ир. Ну все же, все. Все хорошо уже. Хватит. Ну!
Я пыталась успокоиться и не могла. Меня все еще тошнило.
– Да не реви, все, ну, я тебя сейчас выгоню. Мне лужи в салоне не нужны. Где там твой маньяк? Мужчина, заберите ее! Держу! – Данил шутливо взял меня за руку. Потом будто понял, что это слишком, и отдернул ее. Завел машину, стряхивая момент. Я от удивления почти перестала плакать. Он смутился.
– А ты зачем мне, кстати, звонил? – наверное, мое лицо выглядело ужасным, а тушь расползлась по щекам.
Поглядывая в зеркало заднего бокового вида, он выехал со двора.
– Я хотел извиниться.
Я подняла брови. А он, вернувшись в свой привычный и уверенный панцирь, сказал:
– Да эта история в субботу. Антон перепил. Надо было его раньше привезти. Он попросил забрать, а я уговорил его еще посидеть. Тебе, наверное, было неприятно.
О, это даже трогательно, сразу видно – человек не знает, как мы живем.
– Еще скажи, тебя мучает совесть, что и в воскресенье он помогал тебе с машиной, – я почти улыбалась, наслаждаясь его растерянностью.