Век серебра и стали - страница 36

– Да ясно как! – снова толкнул его широкоплечий. – Берёт и шагает в лучший мир, и плоть его обрастает золотом…

– Не нравится мне это… – опять попытался вмешаться его приятель.

– Значит, вы никогда не были между здесь и там, – холодно улыбнулся Алистер.

– С чего бы мне!..

– А я расскажу, каково там – когда набухают вены и мы чувствуем всю эту боль, облегчая вам, так желающим обрести вечное блаженство, путь. Только темнота и страдания, чтобы потом, конечно, наслаждаться вечностью. За чужой счет, да? – Алистер отставил кружку, усмехнулся. Задрал рукава, показывая вены, и хрустнул костяшками пальцев. – За счет всеми правдами и неправдами подчистую выжатой жизни? Вы доите ее, не зная меры, и даже не платите цену за переход – ее берем на себя мы. Сгорбленный мир склоняет голову ради всей этой глупости. И кто вообще придумал столько смерти?..

– Слушай, если ты решил почитать мне лекцию, то давай я тебе наглядно покажу, как паршиво к ним отношусь…

Договорить широкоплечий не успел – Алистер резко повалил его лицом на стол, так, что дерево, казалось, хрустнуло. Худой дружок вскрикнул. Алистер схватил широкоплечего за шиворот, поднял голову и прошептал на ухо:

– Специально для тебя я покажу, что такое правильная вера. И каково там – между жизнью и смертью – по-настоящему. А вот твоего друга эта участь минует. Сам решай, получишь ты проклятье или благословение.

Широкоплечий пробормотал что-то – и Алистер снова ударил его лицом о стол. Отпустил, схватил со стола кривой проржавевший нож и, даже не дав второму мужчине вскрикнуть, всадил тому в горло. Схватил его свободной рукой, зажмурился – вены надулись, налились фиолетовым, пока скрюченный не перестал дышать.

– Кретин, – проскрежетал широкоплечий. – Да вы все кретины, как и говорят!

– Нет, – вздохнул Алистер, выкинув нож, – кретины – это вы.

Он кинул на стол деньги за напитки. Никто в кабаке даже не пошевелился: навидались смертей, а уж пьяных драк – и подавно.

Алистер вышел через черный ход, мимо целующихся оборванцев. И прежде чем полной грудью вдохнуть прохладный ночной воздух Санкт-Петербурга, поджег фитиль маленькой пороховой бомбочки.

Звёзды коснулись сиянием его макушки.

Кабак за спиной взревел оглушительным пламенем.

Когда детей с пеленок приучают к порядку, то даже много лет спустя, уже на работе, вдалеке от чутких глаз родственников, их столы – иллюстрация победы над хаосом. Своего рода космология Древней Греции, воплощенная в стопках бумаг, кучках карандашей, линеек, штампов, чернильниц и прочей ерунды.