– Маисовые полозы неопасны, – заявил ввалившийся Джордан.
За ним с видеокамерой в руке шел его близнец Джек. Мигающий зеленый свет на камере говорил о том, что идет запись.
Джек кивнул:
– Мы хотели завести питона, но мама не разрешила.
– Да, у старшего брата моего друга Ника есть питон, – с воодушевлением подхватил Джордан. – Однажды у них сломался террариум. А змеи – хладнокровные, их нужно держать в тепле. Так вот, Ник взял питона к себе в постель и согревал своим телом. И питон, вместо того чтобы сложиться кольцами, как обычно, вытянулся на кровати. А еще он не ел. Ник решил, что тот заболел, и отнес его к ветеринару. Оказалось, что питон растянулся, чтобы его сожрать. Обалдеть, да?
Я в ужасе уставилась на близнецов. Видно, «обалдеть» Джордана эквивалентно моему «какой ужас».
– Если бы у меня была змея, – заметил Коул, – то я бы, наверное, дал ей сожрать тебя, Джо. Тебе явно незнакомо слово «стучаться».
– Нас папа сюда послал. Сказал, что если Джеки в комнате с кем-то из нас, то дверь должна оставаться открытой. Так что никаких тебе «стучаться», придурок. – Джордан вызывающе скрестил руки на груди.
– Понял. Но это не объясняет того, почему вы еще здесь. Передали дурацкое правило? Валите.
– Я не закончил. Мы еще пришли сказать Джеки, что теперь она наш новый объект.
– Объект? – переспросила я.
Коул закатил глаза.
– Эти два идиота мнят себя режиссерами. Все пытаются найти объект, благодаря которому их документальный фильм станет фильмом века.
– И удостоится награды, – добавил Джек, повернувшись ко мне. – За ужином мы с Джорданом поняли, что ты нам идеально подходишь. Жаль, у меня не было с собой камеры. Мы надеемся воссоздать сцену за столом.
– И не надейтесь. Что скажете маме? «Мам, ты не против, если мы еще разок разгромим кухню? Томатный соус обещаем отмыть».
– Я бы предпочла, чтобы меня вообще не снимали, – сказала я близнецам, проигнорировав Коула. – Не собираюсь быть вашим объектом.
– Но ты не понимаешь! – воскликнул Джордан. – Ты первая женщина в доме Уолтеров. Это грандиозно!
– Ты, случаем, не забыл про маму и сестру? – заметил Коул.
– Мама не считается, потому что она… ну, наша мама. А у Паркер даже груди еще нет.
Наш разговор прервал стук в дверь. Один из старших братьев стоял на пороге, словно боясь зайти в комнату.
– Э-э-э… Коул! – позвал он, избегая смотреть на меня.