Полусумасшедший, короче, был паренек. Именно паренек, на вид ему больше тридцати не дашь.
– Эм, – я замялся. – А можно просто походить здесь?
– Что же, можно, только не мародерствуйте, – пожал плечами Андроид.
Его бледно-желтое лицо снова стало бесстрастным. Взгляд опустел. Он отыграл свою роль, теперь можно снять маску. Андроид достал черный термос с тоскливо свисавшим чайным пакетиком.
Я уже хотел было идти дальше, но зацепился взглядом за этот термос. На нем были выгравированы белые цифры 021. Точно таким же шрифтом были отпечатаны 125 на моем собственном. Такие нам выдавали в О, на память о летной практике.
– Вы здесь учились? – выпалил я, не сдержав любопытства.
– А? – ответил Андроид и поднял на меня затуманенный взгляд. – Да. На пилота лет десять назад.
– Да ладно?! Тогда что забыл здесь, на вахте? Почему не летаешь?
Незаметно для себя я перешел с ним на «ты».
– Гм, – он нахмурился, а затем пошарился в своей сумке. – Как бы тебе сказать, Алек-с… Куришь?
– Никак нет. Откуда…
– А я вот, – он перебил меня. – Увы, курю. Начал после одного случая и бросать пока не собираюсь. Постоишь со мной?
Андроид вынул красно-белую пачку и достал из нее сигарету зубами.
– Базар, – ответил я.
– Заодно отвечу на твой вопрос.
Он указал на выход, что-то щелкнув на пульте «Умного Университета». Система, очевидно, давала ему возможность покинуть свой пост.
Мы вышли из здания и направились прямиком к курилке в метрах тридцати от него. Беседка обычно была битком набита студентами, но сейчас пустовала, как и вся территория. Хотя май вдыхал жизнь и в это место, редко кто засиживался теплыми вечерами за учебой.
Да и в Авиагородке было нечем заняться, кроме как… Пить, что мы и делали у Рины этим вечером.
– Что же, спрашиваешь, почему я не пошел летать? – Андроид встряхнул своей золотой шевелюрой гривой и закурил. – А, кстати, меня Артем зовут.
– Очень приятно, – я пожал протянутую мне руку. – Мое имя ты уже знаешь. Только вот откуда…
Артем лишь хмыкнул в ответ.
– Я не прошел ВЛЭК1 по психическому здоровью. Списали сразу же после второй летной практики.
– Да ладно!
– Я думал, – Артем удивился не меньше меня. – Уже все в стенах этого места знают о той трагедии…
– Стой! – я нахмурился, мысленно складывая паззл. – Ты же не хочешь сказать, что и есть тот самый…
Но его молчание было донельзя красноречивым.