«Люди могут простить человеку многое: ум, талант, удачливость, но не красоту», – говорили ее глаза. «Твою красоту тебе не простят. Они слишком тобой восхищаются. А тот, кто тобой восхищается, тот тебя и предаст».
Я лишь кивнула в ответ и сыграла на опережение. Я предала первая. Одним жестом. Единым решением. В работе, в социуме, в личной жизни. Позднее я призналась, что сделала этот ход в свою пользу. Ход – навстречу себе. Но позднее. Гораздо позднее.
«Кто ты?» – спросила я, когда мы увиделись в третий раз.
«Ты никогда не узнаешь, кто я»,– ответила она, улыбаясь. «Потому что я – никто».
Я ей поверила. По всем правилам жанра.
Как здесь не поверить?
Так уж мы устроены. Мы скорее поверим в то, что невозможно объяснить. Любовь, например. Или высший создатель. Впрочем, гадалки, астрологи, ясновидящие… и прочее мракобесы – тоже подойдут. Не так уж и важно, как оно (необъяснимое) обзывается, – куда нужнее, что этот кто-то или что-то скажет, что нам делать. И снимет тем самым с нас ответственность. Нашу ответственность за наше решение. За нашу собственную жизнь.
Она ничего снимать не стала. Даже слово не вымолвила. Только улыбалась, глядя в глаза. Давала себя рассмотреть и всем своим видом показывала, что мой вопрос – это уже не просто поиск и деятельность. Это – ноша. А ноша выбранная осознанно возврату не подлежит. Потому всегда тактично растворялась за испариной запотевшего зеркала и никогда не торопила с ответом.
Да, и знать бы его… этот ответ.
Знать бы, где поискать.
Хотя в сто крат важнее, знать, как правильно задать вопрос. Для начала. А там уж и ответы найдутся.
Но и это пришло не сразу. Позднее. Гораздо позднее. А пока я подбивала дела и подбирала хвосты. Длинные, скользкие и колючие. Плакала, кололась, но не выпускала. Так как знала: чтобы вдоволь насладиться собственным бессилием, нужно прежде сделать все, что от тебя зависит.
Я доделывала.
Так, что с ее появлением в моей жизни кардинально ничего не изменилось. Но можно сказать, что именно с ее появлением начался новый период. Я назвала его ….