Молодая женщина в длинном голубом халате смотрела на меня растерянно-долгим взглядом. Она, кажется, тоже забыла, зачем я здесь.
В квартире заплакал маленький ребенок. И все вернулось на круги своя. Она пришла в себя и, смущенно улыбнувшись, пригласила войти.
Во время осмотра я постоянно пытался уловить ее взгляд, но она отводила глаза в сторону, смотрела в основном на ребенка. Волшебство было утеряно. А сердце ждало продолжения. Хотелось еще раз ощутить на себе магию ее взгляда и тепло ее улыбки.
С малышкой, кстати, ничего страшного не было. Но кашель самой мамы вызвал интерес.
Она объяснила, какой диагноз ей поставили. Я знал таких больных. Здесь явно было что-то другое. Она энергична, двигается легко, одышки никакой нет. Мне захотелось помочь ей избавиться совсем от этого. Не хотелось терять ее из виду. Мне казалось, что я ее уговорил, и она обратится ко мне за помощью. Но прошел год, прежде чем она мне позвонила в следующий раз.
Дарья
Он ушел. Я долго бесцельно бродила по комнате, то беспричинно улыбаясь сама себе, то краснела и хватала себя за щеки, которые полыхали от внутреннего жара. Маринка, у которой в отличие от меня наоборот спал жар, спокойно и ровно дыша, спала, раскинув ручки в разные стороны.
– Мама, дай я тебе температуру померю, – подошла Аленка с игрушечным градусником.
– У тебя красные щеки. Ты тоже болеешь?
Аленка встревожено смотрела на меня. Я схватила ее на руки и закружила по комнате. Столько радости и счастья я давно не испытывала. Хотелось петь и смеяться. Но в комнате спала маленькая доченька и я, вальсируя с Аленкой на руках, перебралась на кухню.
Усадила свою старшенькую за ее любимое рисование, и принялась за готовку. Впереди вечер, скоро придет муж и надо накормить всех ужином.
Чудесный доктор не выходил из головы, я все время прокручивала в голове подробности его посещения. Я была ошеломлена, когда увидела его. Передо мной стоял высокий красивый мужчина лет сорока с вьющимися волосами и теплым внимательным взглядом. Я на время просто лишилась дара речи. Только плач Маришки привел меня в чувство. Иначе бы я, наверное, так и стояла молча, разглядывая его во все глаза как дура. Ой, как стыдно! И я опять залилась румянцем.
Неужели я влюбилась? Дура и идиотка. У меня семья, дети – девочка… и еще одна… девочка. Две девочки.