Уф. Надоело. Как хорошо мне было в йоговской позе – дышала, ощущала силы. Зачем опять эта столешница?
Мы подошли к полянке перед домом Бандерлога. Чуть дальше, слева, уже на стороне магического мира, я увидела новое жилище – с соломенными стенами и крышей-конусом, поднятый на сваях. Видимо именно там решила поселиться Веунигара.
В первые дни мне нравилось переходить из одного мира в другой. Четкая граница была видна даже по растительности – на стороне Земли росла трава, деревья, а на магическом острове – глина с вкраплениями песка, пальмы и странные кусты. Переходя через эту границу приходилось делать глубокий вздох – слишком разным был воздух. Свежий и пахнущий лесом с одной стороны, и горячий, просоленый морской – с другой. Когда на Земле вечером холодало, я уходила недолго посидеть на островную часть, погреться, послушать океан и надышаться солеными ароматами моря. Жаль, что участок Усадьбы до берега не доходил – я могла лишь слушать и вдыхать издалека.
– Дом, пожалуйста, создай столешницу как раньше, – мысленно попросила я.
Обреченно скинув халат, легла на проклятое ложе. Закрепила руки, закрыла повязкой глаза.
Пальцы Бандерлога успокаивающе пробежались по моему телу. Потом послышался звук плетки – я вскрикнула, и замолчала.
– Не ори! – рявкнул Бандерлог. – Угомонись. Как с тобой иначе работать?
Мягкие, массажные движения расслабляли.
Свист кнута – на ноги, живот, грудь обрушиваются один удар за другим. Не слишком больно, скорее страшно, что в следующий раз удар будет сильнее. Я ору, вполне нецензурно.
– Говорил тебе – постоянная бдительность, готовность ко всему. Что ты орешь как оглашенная? Начинаем сначала. Будь готова и молчи. Чтобы ни было – молчи. Ни звука! Поняла.
Вяло киваю.
Мягкая плетка – резкий кнут. Снова плетка, снова кнут. Никакого ритма не было, приспособиться было невозможно, но я молчала.
Внезапно на меня обрушивается холодная вода – наверное, целое ведро выплеснул. Я, естественно, заорала.
– Эй, курсант! Я же сказал, молчи!
Его пальцы начинают шлепать по мокрому телу. Не водит, а постукивает. Я медленно успокаиваюсь, хотя внутренне готова к любым другим сюрпризам. Что он еще выдумает?
Постукивание сменяется круговыми движениями. Ступни, голени, бедра, живот, грудь, шея, лицо, затем обратно. На третьем или четвертом цикле я, наконец, расслабляюсь. И вдруг ритм меняется – во мне нарастает желание. Да, да, да, давай еще, сильнее, быстрее! Я выгибаюсь дугой, взорвавшись, и обессиленно размякаю на доске. Безмолвно.