– А почему простолюдинами? – недовольно бурчал он. Если мои глаза блестели бешено, то в его определенно вырисовывался вполне конкретный образ – красавец рыцарь на статном коне (причем конь был на порядок чище рыцаря и, конечно, не такой блохастый), в блистающих доспехах, сопровождающий паланкин со знатной дамой. Причем справочник по геральдике и прочей мудреной дряни гласил, что оный рыцарь при всем его великолепии, при породистом скакуне (а конь реально был великолепен!), вооружении и доспехах, покрытых чернеными узорами всего лишь мелкий помещик, так, прыщ. Знатная дама наняла его как стражника, как секьюрити, если хотите.
Высшая каста, знать по призванию, лучшие умы (здесь они назывались Наследниками Богов, потому что становились государями они очень редко, если Бог даст, а мы для себя переименовали их в принцев, так привычнее) – вот на что замахивался честолюбивый Черный. Принца мы видели всего один раз и то издали. И то почти не увидели – скорее, услышали. Он проезжал по городу по своим принцевым делам, и толпа как сумасшедшая кинулась смотреть на него. Нас, конечно, оттеснили – не место таким оболтусам, как мы, рядом с божеством! Поверх голов мы увидели прямого и строгого всадника, в красивом и простом походном костюме, таком изысканном и изящном, что у прыща-секьюрити не хватило бы ни извилин в голове, ни денег в кошельке, чтобы такой пошить. О лошади я промолчу – то был если не Пегас, то Единорог.
Вслед за Наследником Богов ехал знаменосец с его геральдическим знаменем и личная то ли гвардия, то ли охрана, то ли еще что, а впереди него неслись вассалы и дули в рога – играли положенный по этикету предупреждающий сигнал! Вообще-то он предназначался для того, чтобы предупредить простолюдинов о приближении принца с многочисленной свитой, дабы простолюдины разбежались и чтобы всадники не потоптали пеших, но на деле все было наоборот – толпа облепила с обеих сторон дорогу, люди свистели, улюлюкали, кидали вверх шляпы, и даже цветы под ноги лошадям. Принц сдержанно, но очень искренне прижал руку к сердцу, слегка поклонившись на обе стороны людям – и процессия исчезла за воротами, ведущими с базара.
Ну, это надо же – такая любовь и всеобщее поклонение! Конечно, я бы тоже хотел вот так скакать по площади, чтобы мне радовались люди, и девушки улыбались…