– Неправда, русские любят свободу, – тихо сказал Владко.
– Под ярмом, – зло усмехнулся Алексеев. – Посадив себе на шею очередного оглоеда, терпят его с покорностью годами, хоть до полного обнищания.
И он махнул рукой – разве тут объяснишь!
Но Владко все так же тихо, но непримиримо возразил:
– Нельзя так про своих говорить… Это же как семья. Другой не будет.
Алексеев ничего не ответил. Потому что прав был Владко, прав. Другой родины у тебя не будет, и хаять ее, пусть и не подумавши, сорвавшись, не к лицу. Пусть даже эта самая родина, пославшая тебя воевать в чужой Афганистан, Анголу или Никарагуа, потом от тебя равнодушно отвернулась. Да и не родина это была вовсе, а чинуши с бегающими по сторонам глазами.
Это было ранней весной, когда в горах зацвел миндаль, а за ним – и персиковые деревья.
Владко с группой разведчиков под видом беженцев прошлись по округе, посидели в корчмах, покурили с крестьянами на деревенских улицах. Вернулись с нерадостным известием:
– Турки идут колонной!
– Не может быть, – не поверил Алексеев. – За перевалом стоит батальон «голубых касок». По подписанному мирному соглашению они никого не должны пропускать через свою линию.
– А турки все равно идут, друже капитан, – повторил Владко. – Сам видел.
Алексеев помолчал.
– Раздобудь мне бензин, – отдал он распоряжение Рокошочнику, – я сам поеду к миротворцам.
– Капитан, – попытался отговорить его старшина, – лейтенант из Загоры на прошлой неделе так же пошел к миротворцам. И с тех пор его никто не видел.
– Я не наемник и не мародер, они меня не тронут. С ним, кроме двух бойцов, вызвался ехать и Владко.
На старый «виллис» водрузили два белых флага, сделанных из новых портянок, которые сохранились у запасливого Рокошочника.
Когда ехали мимо цветущих садов, крестьяне уже не отваживались приветливо махать им из-за изгородей. Потому как уже ходили слухи, что эта зона по плану миротворцев отойдет к боснийцам.
За триста метров до блокпоста патруль в голубых касках остановил их джип:
– Стой! Проезд запрещен!
Чернокожий миротворец с толстым медвежьим носом вышел на середину дороги и, как пятиклассник на уроке, старательно протараторил английскую фразу, заученную из армейского разговорника.
– Стой! Проезд запрещен!
– Мы под белым флагом, – ткнул пальцем в портянки Алексеев. – Доложи командованию, что капитан армии сербской Олекса просит разрешения на переговоры.