– Как я и думал. У меня было ужасное видение, Анна. Оно тесно связано с этой самой весточкой. – Император передал лист жене.
– Но, что такого ужасного может произойти на коронации принцессы? – Анна начала внимательно вглядываться в письменные строчки, словно пытаясь найти в них какой-то ответ.
– Нет, не на самой коронации…это… – он зажмурился, пытаясь воспроизвести в голове увиденное. Тут император внезапно вздрогнул. – Синие глаза…мельком проскользнули у меня перед лицом. Это не человеческие глаза, Анна. Кроме них я ничего не увидел, ни очертаний лица, ни тела, только тьма, лоснящаяся чёрным туманом.
– Эдвард, может, не поедем туда? Вдруг твоё видение – правда, и тогда не только нам, но и остальным приезжим угрожает опасность?! Я не хочу, чтобы ты…
Мужчина крепко обнял супругу. Он знал, что его любимая слишком чувствительна, но он никогда не видел столько страха в её глазах.
– Анна, тебе нечего бояться. Мне ничего не грозит, и тебе тоже, тем более, я поклялся всегда тебя защищать. – Он обхватил руками её лицо, глядя в её темно-алые, напуганные глаза.
Анна отстранилась от мужа, немного успокоившись, перекладывая с одного плеча на другое свои тёмные волосы с длинными седыми прядями, тянущимися от висков.
Оба правителя ещё немного побыли вместе, не произнося ни слова. Они сидели и любовались пейзажем, открывающимся из-за сёдзи. Вскоре Анна покинула мужа и направилась в свои покои, намереваясь ненадолго вздремнуть, а Эдвард отправился на прогулку по окрестностям. Гулянье по одиноким, молчаливым садикам камней всегда успокаивало его, избавляя от неприятных мыслей и тяжести в голове. Больше всего в такие моменты он любил размышлять о своей родине, так как он был горд за неё, как ни за что другое.
На чём строится моё государство, почему оно имеет такие успехи, которых оно добилось? Всё потому, что люди, которые в нём живут, не думают о таких проблемах, как непонимание со стороны других людей, потому что они стараются во всём помогать друг другу, несмотря на чужие недостатки. Я считаю, что к каждому человеку нужно относиться одинаково почтительно и снисходительно, вне зависимости от его эволюции и умственных способностей. Нужно понимать, что каждый из них способен преуспеть в чём-то своём, совершая открытия, и моя задача разжигать в каждом из них такой огонёк, чтобы в дальнейшем индивид стал огромным костром, дополняющим другие, чтобы вместе мы были единым, несокрушимым пламенем.