Камбала – Витька Алексеев водитель «КАМАЗа». Мужик был слепым на один глаз, оттого смешно и неуклюже поворачивал голову здоровым глазом к собеседнику. Ну, и рожа у него – чисто рыбья, если приглядеться! А если он с бодуна распухнет, можно и не приглядываться.
Меня прозвищем тоже не обделили. Что ж я особенный? Казанова – производное больше от фамилии, но то, что женщин я очень люблю – это факт!
Я из нашей кампашки считался самым непьющим. Выпить я любил, как это дело не любить? Но у меня машина, за свои водительские права я держусь обеими руками, так что рюмку тупо ухватить нечем. Да и хозяйство у меня какое-никакое. У Камбалы с Маной жены есть, а Титаник с матерью живет. Заботливые женщины их бессознательные тушки домой заволокут, накормят, отмоют и спать уложат. А меня кто потащит и покормит? Да и весу во мне килограммов сто двадцать, надорваться можно! Вот, и не с руки мне бухать.
– Здорово, мужики! – поприветствовал я страдальцев.
Я был не с бодуна и прекрасно себя чувствовал, поэтому жалости к коллегам не испытывал совершенно. Дверь в вагончик я закрывать не стал. Пусть проветрится выхлоп.
– Здорово, Казанова! – нескладным хором поздоровались они.
– Есть сотка? – жалостливо спросил Камбала.
Я кинул пакет с блинами на стол и поставил чайник. Потом присел на древний табурет и внимательно оглядел опухшие лица присутствующих.
– Может и есть… А тебе зачем, Витёк?
Я прекрасно знал, зачем, но поиздеваться над алкашами с утра пораньше – моя святая обязанность. Да и достали они уже! Каждый день одно и то же! И Ваську моего спаивают потихоньку! А щегол еще даже не женатый! Вот чего они ему жизнь портят?
– На пузырь не хватает… – тяжело вздохнул Васька.
– Вот вы деловые, конечно! – возмутился я. – Пили, значит, вчера без меня, даже не позвали, а я им сотку подавай? Хуй-то там, товарищи, а не сотка!
– Злой ты, Макар! – покачал головой Мана. – И жадный!
Я эти фокусы с давлением на жалость уже все выучил, поэтому просто согласился:
– Да, Николай Иваныч, ты совершенно прав!
Мужики расстроились и приуныли. Видать, я был их последней надеждой.
Вскипел чайник, и все налили себе чайку, раз ничего покрепче не накумекали.
– Хороши блины! – заметил Титаник, набив полный рот. – Сам пек? Или Лариска?
За "Лариску" Васька тут же получил от меня ложкой по лбу. Вот чего мелет, сопляк, не подумавши?