– Он что, один там живет? – спросила Обручева.
– Официально, да. Но ему не скучно: Коля через день водит к себе новых баб. Самое удивительное, когда со мной повстречается, всегда объясняет, что сегодня у него гостит двоюродная сестра, вчера, мол, приезжала тетя, а позавчера племянницу черт принес! – Валя неожиданно засмеялась. – По сути, парень он неплохой, жалко его… Если бы он только девок водил, можно было бы мириться, а то ведь в последнее время там и уголовник какой-то поселился! Шум, гам, матерщина! По этой причине и ковер такой толстый купили.
– Лена, побеседуй, пожалуйста, с хозяйкой одна, а я загляну на огонек к этому соседу, – тут же направляясь к выходу, сказал Яснов.
Подполковник обошел дом и неопределенно хмыкнул, остановившись перед низкой дверью в самом углу, со скобой под висячий замок. Во всю длину наружной стены никаких окон; вокруг глухой забор и дремучая, прущая во всю дурь полынь.
Виктор Павлович потянул дверь на себя и шагнул в нечто, похожее на захламленное подсобное помещение, где едва разглядел еще две двери. Из-за той, что была обита какими-то драными тряпками, доносились глухие голоса. Подполковник, заслонивший собственным телом свет, проникавший с улицы, с трудом отыскал в тряпичных лохмотьях ручку, и за тут минуту, что он здесь ковырялся, успел различить выделяющийся в общем хоре сипловатый голос. Сиплый ежесекундно сыпал отборным матом, а в унисон ему восторженным повизгиванием вливался отчетливый женский смех.
Яснов, пригнувшись, переступил через высокий порог. «Натуральный притон, а я и не знал!» – мелькнула первая мысль.
Комната оказалась довольно просторная. За столом, уставленным множеством бутылок, спиной и в пол-оборота к Яснову сидели трое мужиков. Прокуренные неровные стены и потолок, черный от времени, и столь же древний по дизайну шифоньер. Рядом с ним покрытая затасканным одеялом кровать. На ней развалились темноволосый мужик и по левую сторону от него две девицы. Пьяным блеском сверкали их размалеванные глаза, а разлохматившиеся волосы неопрятными косками торчали во все стороны. Темноволосый пускал сигаретный дым в лицо особе с длинными тощими ногами, а она дурашливо хихикала и вертелась, привлекая к себе внимание. Ее подруга, с толстыми ляжками, завистливо наблюдала за ней и, протягивая руки за спиной тонконогой, дергала мужика за рубаху. Яснов еще раз окинул комнату взглядом: по правую сторону от него вообще ничего не было, если не считать печки и «девятки»