– Ай, больно! – провопил длинный, и я его выпустил. Через пару секунд я пожалел, что вообще дотронулся до этого любопытного – он обеими руками стал давить себе на лицо, и сквозь пальцы быстро побежала тёмно-алая кровь.
– Прости, пожалуйста! – поспешил извиниться я и, подскочив на месте, протянул ему охапку бумажных салфеток.
– Всё нормально, – прогундосил любопытный и потихоньку стал отходить в сторону туалета.
Я сел на место, угрызаемый муками совести. Однако эти муки перекрикивала старая тревога словами: «Что-то не так! Как ты умудрился парню нос сломать, не приложив и чуточку усилия?» Эту тревогу я затыкал, убеждая себя в том, что не отошёл от наркоза и потому так плохо контролирую своё тело, в том числе и физическую силу.
Однако долго терзаться мыслями мне не пришлось. Со всех сторон наш столик начали окружать молодые обитатели столовой.
В первую секунду я подумал, что эти ребята собрались отомстить за обиду их товарища и решили немного намять мне бока. Но потом, по их удивлённым и заинтересованным лицам, сообразил, что им интересна моя персона совсем по другой причине. Вот только непонятно по какой?
– Мистер Халахен, как вы себя чувствуете? – спросил невысокий компаньон убежавшего в туалетную комнату.
– Я-то, нормально, а вот твой приятель, похоже, не очень.
Невысокий посмотрел равнодушно в сторону уборной и, никак не отреагировав, сел на место Дена.
Кольцо зевак замкнулось вокруг нашего столика.
– У вас появились какие-нибудь новые ощущения? Или, может быть, пропали старые? – спросил юноша, сидевший на месте Дена. Я крепко задумался. Сначала о том, не пропали ли старые ощущения? Пожалуй, нет, разве что притупилось осязание. Появилось ли что-то новое? Пожалуй, да! Глаза видят намного лучше, и слух обострился. Но… Почему же мелкий «недоучёный» об этом спрашивает?
– Нет, ничего значительного, – сухо отчеканил я. Но что-то мне не нравилось такое пристальное внимание ко мне и моим ощущениям. Это слишком не походило на то, что эти юноши и девушки впервые встретили человека, проснувшегося после наркоза. Червячок сомнения стал грызть моё восприятие действительности.
– Ничего, – повторил я. – Но почему ты спрашиваешь?
Сидевший на месте Дена растерялся от моего вопроса. Было видно – он пытается подобрать ответ, но ничего не выходит. Ему на помощь пришёл товарищ, тот, что смотрел на моё «не усвоение» с отвисшей челюстью.