Я первым увидел режущие воду плавники, похожие на акульи, приближающиеся к нам со всех сторон. Их обладатели не плыли – где тут плавать таким тушам? – а извивались словно змеи. Хорошо хоть их видно! Будь они помельче, могли бы подобраться к нам скрытно. И тогда я не знаю, как развернулась бы схватка.
Но она и так разворачивалась не в нашу пользу. Водоросли начали вскидываться над поверхностью болота, стараясь нас опутать и повалить. Мы с Джейн кромсали их, освобождая себя, помогали освободиться маунтам и дрались с рыбозмеями. Я активировал «берсеркер». Дождь усиливался и становился все холоднее. Меж его тугими струями с гудением носились осы размером с воробьев. Сдурели, сволочи? Погода же нелетная! Убирайтесь в гнезда и сидите там – без вас тошно!
Нет, я не могу больше! Мне надо прочь отсюда! В райское Срединное Пространство с его пресноводными спрутами и населенными зомби городами. Что там Джейн говорила насчет пробуждения? Что нужно найти для него место? Не нужно! Самое лучшее место, чтобы проснуться, – то, на котором кошмар становится невыносимым. Проснись, Иван! Проснись!! Проснись!!!
Воздух дрогнул. Дождевые струи заплясали вкривь и вкось. Прямо перед костомехом возникла мутная дыра не до конца оформившегося портала, и я рванулся в нее, волоча за собой бесконечные шлейфы водорослей. Рубить их, рубить! Ближайшая рыбозмея вцепилась костомеху в ногу, и я вытащил ее в благословенную гинкмарскую чащу за собой, наугад тыча мечом в туловище. Следом за нами выскочил облепленный осами Люцифер. Оставшаяся в зоне Джейн пыталась вскарабкаться на Вароса, еле видимая в оплетавших ее водорослях.
– Читай формулу! Быстрее читай! – надрывно простонала она.
И я бы прочел, сумей вспомнить хоть слово. Одна из рыбозмей хапнула единорога за шею, вторая ухватила Джейн поперек туловища. Что делать-то?.. Я бросился через портал обратно, прикончил обоих тварей и сгреб в охапку паладиншу вместе с маунтом, рисуя переломать им кости. Второй рывок из болота – и наконец-то мы все в безопасности, валяемся среди деревьев. Водоросли на земле и на нас перестают шевелиться, умирают и превращаются в слизь. Осы дохнут одна за другой, не успев нас закусать насмерть. Недобитая рыбозмея превращается в мумию. Все хорошо, все хорошо…
Кажется, я на минуту потерял сознание. Пришел в себя от звона колокольчика. Никогда раньше ничего подобного не слышал.