Пер просто сиял:
– Амир отлично поработал со старым вариантом. Ты должен ему сказать.
– Подозреваю, что ты уже это сделал.
– Он хотел бы услышать это от тебя.
– Думаешь? – рассмеялся Мартин.
– Молодых больше всего интересует твоё мнение. И, кстати, влей уже в себя этот кофе, чтобы проснуться до того, как подтянутся все остальные.
Лет тридцать назад Мартин наверняка бы очень встревожился, узнай он, что именно Пер Андрен станет тем, с кем он будет общаться больше всего во взрослой жизни. Познакомились они ещё в нежной юности, оказавшись самыми неумелыми членами одной рок-группы. Мартин отчаянно рвался в гитаристы, и это его упорство долгое время успешно камуфлировало недостаточную музыкальность. Пер был менее уверен в себе. Скрючившись над бас-гитарой так, что видна была только его безнадёжно непанковская шевелюра, он потел и старался изо всех сил, изредка обращая к приятелям круглое лицо, на котором застывало выражение полной растерянности. Кожа на пальцах правой руки у него так и не загрубела, он всё время мучился от волдырей. Но он по нескольку раз перечитывал каждый номер «Крис», следил за шведскими книжными новинками, и к тому же происходил из семьи предпринимателей в третьем поколении. Издательство, естественно, было его идеей. Без него Мартин, возможно, вообще бы до этого не додумался.
Пер с женой постоянно приглашали Мартина домой на ужин, причём в последние годы всё чаще и чаще. Всякий раз предполагался неформальный вечер, экспромт – не заглянешь на огонёк в субботу? На деле же «огонёк» превращался в трепещущее пламя свечей, три блюда, компанию из нескольких человек и более или менее интеллектуальные разговоры под портвейн двадцатипятилетней выдержки, купленный на маленькой винодельне в Порто, куда прошлым летом супруги Андрен свозили своих на редкость сговорчивых детей. Мартин давно заметил, что они исправно приглашают какую-нибудь одинокую даму социально приемлемого возраста. Хотя он предпочитал говорить свободную. Слово одинокая звучало слишком жалко и отдавало неловкой попыткой скрыть отчаяние. Но семейное положение легко читалось между строк: «Обычно мы с бывшим мужем…», «…а когда мы с моим бывшим жили в Брэннё…».
Сам он всегда называл Сесилию Сесилией. А как иначе? А Пер всегда бросал на него печальный взгляд с другого конца стола.