Северин вдруг почувствовал себя очень неуютно, в душе нарастали тревога и напряжение. Он теперь должен жить посреди этой роскоши во дворце, который в стародавние времена построили для великого царя царей, который, конечно, только в таком дворце и мог жить, но он, Северин, простой мальчик и зачем ему всё это? И отец у него теперь вместо близкого и родного далёкий и великий.
Северин очень любил императора, но это была совсем другая, вовсе не сыновняя любовь. Он почти боготворил Дагоберта, олицетворявшего империю, вмещая её в свою душу. Сколько места в душе императора может занимать маленький мальчик Северин? Настолько же мало, насколько мал Северин по сравнению с империей, а иначе и быть не может, иначе было бы неправильно. Императора он мог видеть только издали, видеть его вблизи, и уж тем более разговаривать с ним, казалось Северину не просто невозможным, а опять же – неправильным. И жить в этом дворце для него – неправильно. Его душа – небольшая и скромная, а этот дворец – огромный и великолепный.
Все эти мысли в несколько мгновений пронеслись в голове Северина, это были даже не мысли, а ощущения, он выразил их словами гораздо позже. Вдруг он услышал голос Тристана: «Твоя комната – последняя по коридору направо. Со своими соседом познакомься сам, он хороший парень».
Северин зашёл в комнату, где стояли две кровати, два письменных стола и два платяных шкафа. Комната была небольшая, Северин сразу почувствовал себя вполне уютно. За одним из столов сидел огненно рыжий взъерошенный мальчишка примерно одних лет с Северином и читал книгу. Рыжий оторвался от книги и, весело посмотрев на Северина, выпалил:
– Привет. Ты мой новый сосед?
– Да. Северин.
– А я Николас. Называй меня просто Ник. А твоё имя как сокращается?
– Моё имя до сих пор никто не сокращал, – Северин постарался улыбнуться как можно добродушнее.
– Можно я буду называть тебя Сева?
– Если тебе так будет удобно, – Северин хотел сказать это как можно проще и мягче, но кажется, у него не очень получилось, и Ник это почувствовал, он даже задумался на несколько секунд, а потом спросил:
– Как тебе наш дворец?
– Слишком много шика. Я не привык к такой роскоши. Я сын простого сержанта, который после войны стал кузнецом. Мы жили очень скромно.
– А я сын простого ткача, хотя вырос в этом дворце. Рано осиротел, меня привезли сюда маленьким, отца почти не помню.