Да это немудрено. Жена Акиндина, Аннушка, была недалекая женщина, которая окончила только 8 классов и работала в колхозе на ферме. Но здоровьем не блистала. Ее выдали замуж за Акиндина Званцова, который, на удивление всем, полюбил свою жену. Ему было около 18 лет, когда родился Иван. Это был ранний брак. Но Аннушка – его ровесница – постоянно болела и была слабенькая здоровьем.
Она еле родила сына Ивана, который унаследовал плохое здоровье от матери. Акиндин был в отчаянье, что его дом превратился в лазарет. То Анна сляжет, то Иван занеможет. Аннушка рано умерла, оставив малолетнего сына, и все внимание Акиндина сосредоточилось на сыне Иване, которому исполнился 21 год. Пришло время его женить. Акиндин так и не смог обзавестись семьей, а находил себе женщин для легкого времяпрепровождения. По деревне ходили слухи, что Олег не сын Ивана, а незаконнорожденный сын самого Акиндина Званцова. Но, как говорится в поговорке: «Собака лает – ветер носит». Мария ходила на последнем месяце беременности, и в деревне снова пополз слух, что это очередной ребенок от Акиндина Званцова. Дед Акиндин души не чаял в своем внуке Олеге. Он учил, как обращаться с инструментами для работы по дереву, и всячески поощрял внука к стремлению получать знания в строительном деле. Он занимался с ним математикой и грамотой, и уже в 5 лет Олег мог бегло читать, благодаря деду Акиндину, который поощрял внука к учению.
– Вот, наконец, пришли, – ворчала Мария, войдя в дом, – иди, переодевайся и теперь сам будешь стирать свою одежду.
– Что с тобой, Машенька? – спокойно обратился Акиндин, сидя за столом и попивая чай с баранками.
– Нет сладу с Олежкой, он такой непослушный, – стала объяснять Мария, пройдя тяжёлой походкой к плите.
– Опять придется все снова разогревать, – сердилась она, ставя кастрюлю на конфорку. Дед Акиндин посмотрел с обожанием на Марию и, поставив чашку на стол, легонько погладил ее по пышному заду.
– Не надо, Олежка может увидеть, – взмолилась Мария.
– Ты такая хорошенькая, Машенька, я сожалею, что мой непутевый сын стал твоим мужем. Ну, моя прелесть, когда ты придешь ко мне? – тихо и ласково спросил Акиндин, вглядываясь в лицо Марии, которое сделалось пунцовым.
– Акиндин, я же скоро рожу, – проговорила Мария, покрываясь пятнами.
– Ты мое счастье, Машенька. Вот поэтому я хочу, чтобы ты вечером опять пришла сегодня на сеновал.